Анна Фуксон: Артистическая фотография. Санкт Петербург. 1912

В Негорелом расстреляли тридцать два человека, и, давая высказаться каждому новому свидетелю Катастрофы, Наташа представляла, что она высвобождает немые души своих расстрелянных родных. Только тогда она почувствовала, что поставила им духовный памятник, ведь и она сделала свой вклад в увековечение их памяти.

Однако, из-за вечной занятости и дома, и на работе, Наташа впервые так серьезно задумалась о значении своей борьбы за место в жизни. Она просто боролась и боролась за него с упрямством ослицы, потому что не умела отступать. А вот у ее мамы, Фирочки, которая уже несколько лет волею судьбы занималась домашним хозяйством и не утратила свой блестящий аналитический ум, было время разобраться в новой действительности и понять, чем грозит она ее детям и внукам. Фирочка видела опасные признаки, с которыми было не под силу справиться «умному и образованному еврею». Ее страх перед вседозволенностью нового режима рос. Однажды она обронила фразу, как бы невзначай: «Только бы вам не пришлось отсюда бежать», но категорически отказалась ее интерпретировать. «Смотрите сами, вы же всюду бываете – и на работе, и в метро, и на Невском проспекте, это я тут дальше скамеечки во дворе не хожу».

Антисемитизм 70-х годов с особой силой разбушевался в 80-е годы. Сначала он организованно концентрировался в отдельных залах по всей стране, а потом хлынул в парки и на улицы. И точно так же, как когда-то Саня и Фирочка боялись по ночам прихода представителей власти, так теперь, оставшись днем одна в квартире, Фирочка боялась прихода соседа Руслана.

Руслан жил на пятом этаже, как раз над их квартирой, с женой-алкоголичкой, которая была старше его лет на 20. Из-за запойного пьянства женщина страдала циррозом печени, Руслан жил с ней только ради площади и ждал ее смерти, чтобы завладеть ее комнатой в коммунальной квартире. Он не ждал этого события пассивно: каждый день он спаивал несчастную женщину и пил с ней сам, но ему это вовсе не вредило, а ее приближало к концу семимильными шагами.

Фирочка боялась Руслана, потому что он работал в столовой КГБ и был, в самом деле, опасен в связи с его близостью к карательным органам. Иногда Фирочка с Русланом встречались на лестничной площадке, когда она отдыхала там и урезонивала свое учащенное дыхание, а Руслан переползал с этажа на этаж, распространяя вокруг сильный водочный запах. И даже тогда он не упускал возможности напомнить своей престарелой соседке, где именно он работает. Раз или два в месяц он звонил в Фирочкину дверь и просил у нее денег в долг. Он был весь в долгах, но никто в доме не решался отказать ему в просьбе дать денег. Фирочка тоже всегда давала ему все, что он просил, ведь в большинстве случаев он выбирал время, когда она была дома одна.

Обычно она впускала незваного гостя в маленький тамбур, а дверь в коридор оставляла закрытой. Она охраняла частную жизнь своей семьи и не любила, чтобы люди, идущие по лестнице вверх или вниз, видели, что происходит внутри квартиры. Поэтому, открывая входную дверь, она автоматически закрывала дверь во внутренний коридор.

Однако однажды она забыла это сделать, и, по обыкновению, пьяный Руслан впервые увидел их коридор. К несчастью, семейная библиотека стояла в коридоре вдоль всей стены, как раз напротив двери. За истекшие годы библиотека значительно разбогатела, так как к тем книгам, которые приобрели после войны Санечка и Фирочка, добавилась масса книг, купленных Наташей и Мишей. Конечно, книги для повседневного использования стояли в комнатах, а в коридоре хранилась справочная литература и книги на всякий случай.

Руслан вперил свой наметанный взгляд в книги, увидел там старый учебник «Политэкономии» под редакцией Шепилова, который в семье уже давно перестали замечать и неизвестно почему не выбросили из дому. Шепилова осудили в 1957 году, как «примкнувшего к антипартийной группировке», но Фирочка не потрудилась тогда избавиться от компрометирующей ее книжки, поскольку при правлении Хрущева уже не обыскивали домашние библиотеки. Руслан мгновенно разглядел среди книг именно эту и с трудом ворочающимся языком выдавил: «Ага! Вы храните Шепилова! Берегитесь!» Фирочка поторопилась дать ему деньги, и он ушел.

Чтобы оправдать Фирочку, следует сказать, что она боялась не за себя, а за своих детей и внуков. Поэтому она всегда давала Руслану деньги, когда он просил, и даже покупала у него дешевую и безвкусную посуду, которую он воровал в своей столовой. Эти страшноватые сервизы она прятала под кроватью, потому что она приучила свою семью к красивой посуде.