Юлия Андреева - Святы и прокляты

Но мы отошли от истории короля Генриха VII... Что же делает этот опозоренный на рейхстаге король? Он ведёт себя так, будто бы ничего не произошло, и напрочь забывает о клятвах, данных им в Чивидале. Очень странное поведение. Но в этом весь король Генрих. Когда он не мог победить противника, он предпочитал делать вид, что никаких врагов у него попросту нет.

Он самолично посадил на епископские должности в Вормсе, Шпейере, Вюрцбурге и Аугсбурге своих людей, после чего принялся ждать протестов и смуты, но всё оставалось на удивление тихо. Канцлер — епископ Регенсбургский — до поры до времени не только хранил молчание, но и уговорил архиепископа Майнцского, епископов Бамберга, Хильдесхайма и Оснабрюка не писать пока о случившемся в Рим.

Генрих посидел так ещё какое-то время, прикидывая, а не последует ли за его малым ослушанием очередная выволочка от родителя, после чего напал на владения друга своего отца маркграфа Германа V Баденского, а позже на графов фон Гогенлое, которых ненавидел.

Меж тем в Германии появилось огромное количество различных религиозных сект. Папа кинул силы на борьбу с еретиками, возглавил которую Конрад из Марбурга [102], тот самый, который был исповедником святой Елизаветы. С ним ехали его помощники Конрад Доре и монах Иоганнес. Народ терпеть не мог эту «адскую троицу», и было за что. Войдя в город или селение, эти бравые ревнители веры обычно провозглашали: «Мы готовы сжечь сотню невинных, если среди них есть хотя бы один виновный».

Тут же сыскался и первый еретик — граф Генрих фон Сайну. На счастье последнего, на суде председательствовал король, а адский Конрад Марбургский выступал в роли обвинителя. Обычно он предпочитал быть и обвинителем и судьёй в одном лице. Считалось, что это экономит деньги города, в котором проходил суд, но на самом деле Конрад просто не терпел, когда с ним спорили и не соглашались.

В тот день Конрад был, что называется, в ударе, приговорив еретика к сожжению. Но в последний момент бледный и взволнованный Генрих поднялся со своего судейского места, протянув дрожащей рукой записку, которую тут же прочёл герольд, оглашая волю монарха: «Мой господин король желает отложить рассмотрение дела. Граф Сайн уходит отсюда добрым католиком, ни в чём не уличённым». Связанный по рукам и ногам церковными законами, Генрих не мог полностью отменить приговор Конрада, но, отложив слушание дела, предоставил доброму графу возможность покинуть город, едва только на Германию легла ночная мгла.

Ненавистного инквизитора вскоре настигла праведная месть рыцарей из свиты графов Дёренбаха и Сайна. Ходили упорные слухи, будто бы его умертвили волей доброго короля Генриха, но последнее было не доказано. Так или иначе, это сделало Генриха героем в глазах его народа. Разумеется, убийцы скрылись из страны, а Его Величество отправил соболезнование Папе, и все жутко радовались, празднуя победу.

К сожалению, радость была недолгой. Вскоре братья графы Гогенлое и маркграф Баденский пожаловались Фридриху, и тот приказал сыну восстановить их порушенные городские стены, залатать повреждённые крепости, кроме того, добровольно вернуть заложников, и вообще рассчитаться за причинённый ущерб. Как видите, я следил за успехами германского короля, и весьма симпатизирую ему. Впрочем, когда будете переписывать, возможно, лучше не упоминать о связи Генриха с убийством этого изувера в сутане.

Летом 1234 года Папа был занят и не желал отвлекаться от собственных проблем ради германского короля, ведущего себя вызывающе. Его самого чуть не убили восставшие в очередной раз римляне. Так что пришедший на выручку понтифику император отыскал главу католической церкви в Риети, где Его Святейшество нашёл себе временный приют. В это путешествие Фридрих взял с собой своего шестилетнего сына Конрада. Папа благословил мальчика и тут же поручил архиепископу Трира отлучить от Церкви Генриха. Теперь император был обязан ехать в Германию, дабы сместить сына-короля лично.

В ожидании отца Генрих созвал придворный совет в Боппарде, сообщив, что отныне Германия выходит из состава империи, а он, король Генрих VII, лично отрекается от императора и отца Фридриха II. На стороне Генриха находились такие влиятельные люди Германии, как епископы Аугсбурга, Вюрцбурга и Вормса.

Восстание разгорелось быстрее, нежели вспыхнул бы сарай с сухой соломой. Понимая, что ему придётся ввязываться в войну с огромной империей, Генрих отправил гонцов давним врагам своего отца — ломбардцам. Кстати, везли его послания Ансельм фон Юстинген и Генрих фон Найфен, те самые, что двадцать лет назад сопровождали юного Фридриха к трону Германии.