Вадим Органов - Воспоминания [2 часть]

Он внимательно прочитал его, потом внимательно посмотрел на меня и пригласил к себе. Он стал меня расспрашивать, как я учился, почему не окончил школу, кто мои родители, когда призван в армию. Его особенно интересовали отметки по математике. Спрашивая об этом, он смотрел на меня.

— Артелеристу без знания математики никак нельзя.

Я раскатал ему, что мое желание стать командиром возникло еще в школе, как я не раз посещал воинскую часть. Он слушал.

— Ну хорошо. оставьте свое заявление, я сообщу свое решение. Можете идти.

Слово заявление произнес он как-то совсем язвительно, может не поверил ни одному моему слову.

О своем решении пойти в училище я написал письмо домой.

Дня через два командир расчета передал мне, чтобы я после обеда прибыл к командиру батареи. Он поинтересовался у меня, с чего это меня вызывают. Я ответил, что подал заявление о направлении меня в училище.

После обеда я в землянке комбата и снова расспросы про мою учебу. Я рассказал, что математику знаю хорошо и числился у нашего преподавателя Иосифа Григорьевича в аспирантах. Комбата это заинтересовало и я стал увлеченно рассказывать. Иосиф Георгиевич преподавал нам алгебру, геометрию, тригонометрию, а также физику. Материал давал доходчиво и интересно, и с таким собственным увлечением, себя вел с нами на равных. Все уроки были на редкость неординарные, рассказывая ту или иную теорему, он вдруг моно прервать свой рассказ.

— А ну ка, дайте мне Киселева. (это учебник по Геометрии, или Шапошникова и Вальцева — это по алгебре), как они там говорят?

И мельком взглянув туда, вносил коррективы в рассказ на наш уровень, продолжал. Весь класс незаметно от нас он разбил на три группы. Ученики, кто мог выучить теорему и правильно решить несложную задачу. Студенты — это уже на порядок выше. И аспиранты. Последние могли решать сложные примеры и творчески подходить к их решению. Был еще у один Сережа Савельев, который по способностям превосходил всех в классе. Каждой группе на контрольных работах давались дополнительные персональные задачи.

Комбат выслушал мой рассказ.

— Ну, а ты был в какой?

— Аспирант.

— Ну, хорошо, аспирант, реши ка вот это!

Он мне дал мне задачку по теореме Пифагора и я её быстро решил. После этого он развернул карту, указал три точки: расположения батарей, наблюдательного пункта и цели. Он велел определить расстояние до них и выдать целеуказание для стрельбы. Дал справочник, свой специальный транспортир для определения азимута. Для решения этой задачи у меня ушло десять минут. Дал вторую задачу, её я решил еще быстрее. Он стал меня спрашивать, как я их решил. Я всё ему объяснил, весь ход моего решения. Комбат остался доволен и отпустил меня. Командир расчета, когда я вернулся спросил меня, что я делал. Я рассказал.

На следующий день после завтрака, старшина приказал мне остаться и не ходить на занятия. Оставшись один в землянки, я стал ждать старшину и надеялся со всей своей наивностью, что меня направят в училище, я почти сдал экзамен. Вскоре появился старшина и повел меня к себе в каптёрку, велел снять обмундирование и дал мне новое, велел одеть. Оно снова было великовато на меня. Он позвал портного и велел тому к завтрашнему дню подогнать его по моему росту.

Боевой состав батареи ходил в сапогах. Старшина вызвал сапожника и приказал в течении двух дней сшить мне сапоги. Сапожник снял мерку, попросил на это три дня. На что старшина сказал твердо, что лишь два дня и ни часом больше.

Я снова переоделся в свое старое обмундирование и пошел на занятия к моему расчету. Расчет отдыхал. Мой командир, подозвав меня к себе, снова стал расспрашивать что да как. Я все ему рассказал, поделился честно своими мыслями на сей счет.

— Он ко мне относиться с какой-то отцовской нежностью, толи за мой рост, толи что я его хорошо понимаю, когда он объясняет материал.

— Что-то мне не понятно. Ну, да ладно, что бог не делает всё к лучшему.

Через два дня всё было готово и я на зависть всех ребят из батареи вышел из старшинской каптёрки совсем другим и стал предметом всеобщего внимания. В тот же день снова возобновились наши занятия с комбатом по решению задач на стрельбу, по карте, как к этому применять буссоль.

В первое же воскресенье, после того, как я отправил письмо домой, снова ко мне приехала мама и увидев меня была настолько удивлена моим видом, что в изумлении долго не могла ни чего говорить. Сидела только слушала, а я рассказывал ей обо всем, что со мной наилучшим образом произошло после её первого приезда сюда. Она потихоньку пришла в себя и рассказала о домашних новостях.