Александр Красницкий - В тумане тысячелетия

Нельзя сказать, чтобы он был дружен с Вадимом. Напротив, между молодыми людьми давно была заметна антипатия. Может быть, сказывалась разность в их общественном положении. Вадим был богат, он был сын уважаемого родового старейшины могучего племени приильменских славян. Святогор, хотя и близкий родственник новгородского посадника Гостомысла, был ныне простой солевар, без роду, без племени, жалкий варяг, живший вместе с десятком других товарищей на грязной и мутной Варяжке, впадавшей в Ильмень.

Отщепенцами всех племён были эти варяги. Ничего за ними худого не велось, никто в недобром деле их упрекнуть не мог, а всё-таки они необычными были людьми. Непоживётся какому молодцу в его племени, не захочет он покоряться старейшинской власти или обидит его чем старейшина, уйдёт такой молодец на Варяжку, никто там его не спросит, откуда он пришёл, что его сюда привело — всем, кто ни пришёл, места хватит, все желанными гостями будут...

Хорошо и привольно жилось таким молодцам на Варяжке, однако подолгу там никто не засиживался. Соберётся сотня-другая людей, поговорят они, потолкуют между собой, сговорятся и, недолго думая, садятся в ладьи и уплывают далеко-далеко вниз по течению Волхова.

Мало, очень мало кто из них возвращается...

Куда же уходят эти отважные солевары? Какой обетованный край их манит, куда они стремятся?

Далёк, далёк тот край! Далёк и неприветлив...

Много слыхал про него Святогор. И того, что слышал, довольно было, чтобы разгорячить воображение юноши.

Если спуститься по бурливому Волхову, то будет за ним озеро Нево. Вечно волнуется оно, буйные ветры ходят по нему. Сам старый Ильмень славянский — лужица перед ним, не более. Но если по берегам как-нибудь пробраться на другой его конец и по небольшой, но широкой реке выбраться в другое море, то живёт там народ весь из железа и стали скованный. Норманнами, свейонами себя этот народ называет. Храбр он, и смерть для него не несчастье, а радость. Невелик этот народ, но весь мир его знает, весь мир полон славы его подвигов; короли британские дрожат перед ним, в потайные места скрываются, лишь только близ берегов забелеют в морском просторе паруса их быстроходных ладей.

И не одна Британия знает этих витязей. В разные далёкие страны ходят их лодки. Слышал Святогор, как один вернувшийся на Ильмень варяг рассказывал, что заплыли они с викингом своим удалым в такую страну, где люди цветом красные живут.

А не много на Ильмень возвращается потому, что одни на поле битвы погибают, другие навек среди норманнов остаются, а третьи если и возвращаются, то лишь для того, чтобы товарищей набрать и с ними вместе опять к норманнам уйти. Только совсем старые да больные на Варяжке и остаются.

Давно, давно уже манит Святогора эта полная волнений боевая жизнь, этот край обетованный. Силы молодые сказываются. Не сидится ему в родных местах. Затем он и к солеварам на Варяжку ушёл.

Эх, кабы не Любуша, давно уже был бы он там, за морем... Только Любуша к родным местам и привязывает. Есть у него двое братишек-подростков, да им он не нужен — сами они теперь на ногах стоят, сами себе пищу добыть могут, если Гостомысл не приютит и не поможет. Они бы Святогора не остановили.

Да вот Любуша только...

Любит же он её... Всех она на свете для него милее и краше. В кого только выдалась такая красота! Весь Ильмень кругом обойти, а, пожалуй, другой такой не сыскать... И за что она только бедняка Святогора полюбила?..

Что Любуша его любит, Святогор это хорошо знает. Нет вот только у него выкупа за неё, а старые обряды нарушать нельзя. Как отцы и деды жили, так и дети должны жить.

Но ничего! Святогор теперь уверен в любви Любуши и спокоен. Он одним этим сознанием счастлив. Однако всё-таки её ответа на вопрос с большим нетерпением ждёт.

— Нет, Святогор, этого не будет. Клянусь тебе! А ты всё-таки не уходи...

— Вспомни, Любуша, что я такое! Я бедный солевар-зверолов с Варяжки... Разве нет в твоём роде молодцев и краше, и богаче меня?.. Сколько ещё ждать мне той поры, когда накоплю я выкуп за тебя? А ты?.. Кто поручится, что ты ждать меня будешь?..

— Буду, Святогор, буду... не уходи только... Обо мне подумай. Отец у меня стар уже, а кроме отца, нет никого в семье у нас... Что со мной будет, если ты уйдёшь?

— А я ещё в варяги хотел, — в раздумье произнёс юноша.

— Нет, нет, я не хочу этого... Слышишь, не хочу!

Такому решительному приказанию Святогор противиться не мог, особенно после того, как оно подтверждено было долгим страстным поцелуем.