— И он должен знать, да видно забыл. Горе застит его очи! Так ты же пойди к нему и напомни! Скажи то, что мне сказал только что!
— Ты будто бы его не знаешь! Он для себе уже всё решил! И то сказать, кроме тебя-то, ему и пенять, вроде как не на кого. Теперь вся надежда, что он найдёт других виноватых, или ты ему сам кого-нибудь, подскажешь… — Векша замолчал, мягким движением охотящегося хищника, соскочил с постели, прошелся по шатру и остановился возле ложа Авдея. Зачем-то поправил на нем, сдвинутую Путиславом подушку, и посмотрел со значением.
— Смекаешь о чём я?
Жилята только плечами пожал, не понимая, что его друг от него хочет.
— Да что я подскажу боярину? Мне самому бы кто подсказал! — И он даже вздрогнул от вдруг посетившей его мысли.
— Вот мне бы с Артемием поговорить! Всё же таки он был в тверди Овтая. Может что слышал, может что-нибудь, знает!
Векша перед тем как ответить, долго на него смотрел и взгляд его был полон разочарования.
— Экий ты непропека! — Махнул рукой, и поплелся к своему ложу. Жилята почувствовал, что начинает сердиться. Он давно привык к обинякам и экивокам своего друга, но сейчас они его раздражали, придясь не ко времени.
— Довольно лукавить! — Прикрикнул он. — Вертишь хвостом как белка весной!
Векша, на шутку связанную со своим именем, не обиделся и отвечал, как ни в чем не бывало.
— Я и сам хотел потолковать с Артемием. Да только где там! Великий князь держал его подле себя и никого близко не подпускает. А сам расспросил Артемия еще в стане Пургаса. Тогда и решил, что и как делать дальше. — Векша значительно покосился на Жиляту. — Сегодняшний совет, это представление для князей и только…
— Постой! — Удивился Жилята. — А ты-то сам как об этом проведал? Это же тайна должно быть великая! Как исхитрился?
— Ну, это было немудрено! — Векша скривился. — Со мной этой тайной Авдей поделился. Да наказал молчать строго настрого, что бы я свой язык держал за зубами. А не то ух, что со мной будет! — Он скорчил страшную рожу и ехидно хихикнул. — Понимал ведь, что я сразу всё как есть, выложу тебе, да боярину нашему. Ну да он, поди, мне для того и рассказывал. Кичится тем, что стал ближников у самого Всеволода, старшего сына великого князя.
— А что же ты Путиславу не рассказал об этом? — Нахмурился Жилята.
— Да видишь ли, — Векша поскрёб в бороде — я сначала не мог. Авдюха держал меня будто на привязи, не отпускал от себя ни на шаг. А потом, после совета князей, спешить особо уже было не куда — ложка же она, дорога к обеду! Да и сказать по правде. — Он, выпрямившись, сел на постели. — А что бы это изменило для меня, или тебя? — Опять очень серьёзно посмотрел на Жиляту. — А мне другое интересно! Чего это княжич был так откровенен? Как Авдюха выслужил себе такую милость… — он замолчал на полуслове. В шатер вбежал парнишка, приставленный к Жиляте для услужения. Одной рукой он прижимал к груди объёмистый горшок, в другой держал мешок из тканины. Он выбежал на середину шатра и, остановившись возле жаровни, до земли поклонился сначала Жиляте, потом Векше.
— Вы мне велели, а я и принёс, поснедать, стало быть! — Он тараторил сбивчивой скороговоркой, ставя горшок на стол, и раскладывая вокруг него содержимое мешка. Векша увидев снедь, подскочил к «столу» и заглянул в горшок.
— Каша-то жидкая — Он возмущённо посмотрел на холопа. — И простыть успела! Парнишка, стушевавшись под его взглядом, забормотал еще быстрее.
— Я сейчас. Я всё исправлю! Не серчай господине! — Он метнулся к жаровне, подхватил полено, топором измельчил его на тоненькие плашки и стал укладывать их на рдеющие угли. Векша, стоя над ним, не унимался, строго вопрошая.
— Где ты шлялся? Почто не спешил нас накормить?
Жилята знал, что он не испытывая зла, тешит себя, отводя душу. Холоп же, по молодости лет не понимал этого и пугался всё больше. Заикаясь от страха, он лепетал о том, что потерял много времени пока ходил набрать бражку для господ.
— Я выпросил её для вас. Копырь разрешил взять целый кувшин.
Векша, услышав о хмельном, обрадовался.
— А ты смотрю сметливый малый! Как звать тебя? Агап? А скажи мне Агап, где наша бражка? — Он проникновенно посмотрел в глаза паренька. Тот, трясясь от страха, принялся рассказывать.
— Хмельное оно в той части обоза, где телеги с поклажей боярина нашего, пресветлого Путислава Всеславича. Пришел я туда. А как свернул в нужный ряд, так и встретил Его! Ручищи, плечищи, бородища, во!
— Постой! — Перебил его Векша. — Кого это «его»?
Читать дальше