Александр Красницкий - Под русским знаменем

Это производство совпало с началом Польской войны и пылкий юноша, только и мечтавший, что о полях сражений, поспешил выхлопотать себе перевод в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, участвовавший в делах против поляков. В знаменитой битве под Меховым двадцатилетний Скобелев отличился так, что заставил говорить о себе начальство.

Боевая жизнь оказалась именно тем, о чём постоянно мечтал Михаил Дмитриевич. Однако он смотрел на неё, как на науку. Наблюдательность его была удивительна. Никакая мелочь не ускользала от внимания молодого корнета. Часто он высказывал замечания, удивлявшие ниже опытных военачальников. Но всё-таки провидцев среди них не было, и особенно молодым Скобелевым не занимались. Однако после окончания военных действий и сам Скобелев поспешил откомандироваться от полка в Николаевскую академию генерального штаба. Поступить ему удалось сравнительно легко, но старательным он в академии не считался, и способности его не были замечены.

Профессорам почему-то казалось, что Скобелев работает кое-как, и при выпуске он получил столь неважные отметки, что вышел из академии лишь по второму разряду.

Рассказывают даже, что только следующий случай решил зачисление его в генеральный штаб. После научных экзаменов заданы были практические испытания. На этот раз съёмки и рекогносцировки происходили в Северо-Западном крае. Скобелеву между прочим было задано отыскать наиболее удобный путь для переправы кавалерийского отряда через Неман. Михаил Дмитриевич провёл назначенное время на одном и том же пункте, даже не разъезжая по берегам реки. Когда явилась проверочная комиссия, среди членов которой находился знаменитый уже и в то время профессор академии генерал-лейтенант Леер, то Скобелев, не долго думая, вскочил на коня, ободрил его плетью, прямо с места бросился в Неман и благополучно переплыл его в оба конца.

Генерал Леер пришёл в восторг от такой решительности и энергии и настоял, чтобы Скобелева зачислили в генеральный штаб.

Покончив с этим делом, Михаил Дмитриевич поспешил отпроситься в заграничный отпуск и принял участие в датской кампании 1864 года, а затем вскоре по возвращении он был назначен на службу в Туркестанский край. Здесь юный капитан генерального штаба принимал участие в действиях генерала Абрамова на Бухарской границе. В 1870 году он получил назначение на Кавказ, а в 1871 году, находясь в отряде полковника Столетова, действовавшего в Закаспийском крае, он произвёл скрытую рекогносцировку к Саракамышу, которая совсем не входила в виды Кавказского штаба.

Результатом было возвращение М. Д. Скобелева в Петербург.

В Петербурге Михаил Дмитриевич некоторое время принимал участие в занятиях военно-учёного комитета, а потом состоял старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии.

Как только решён был поход против Хивы, Скобелев поспешил выхлопотать себе перевод в кавказские войска и был назначен в состав Мангышлакского отряда Ломакина.

тром 21 апреля рокот барабанов пробудил сладко спавшего в кибитке Волпянского.

В первые мгновения юноша, не совсем ещё проснувшийся, даже не понял, что такое происходит около него; ему представилось, будто он видит продолжение своего сна. Но это полузабытье продолжалось только мгновение. Как молния мелькнула мысль: «В поход. Со Скобелевым!». И этого оказалось достаточно, чтобы всю сонливость как рукой сняло.

«В поход! Со Скобелевым в поход!» — твердил про себя Волпянский, спеша одеться и вооружиться.

Он взглянул на часы. Стрелки показывали половину пятого, выступление назначено было на шесть. Между тем, когда Волпянский явился на своё место, весь отряд уже готов был к походу. Стрелковая рота Апшеронского полка и одна линейная — Самурского — стояли под ружьём. На флангах расположились три десятка казаков Кизляро-Гребенского полка. Вот и все силы авангардной колонны. Старший штаб-офицер майор Аварский обходил людей, как-то на этот раз особенно внимательно осматривая их. Солдаты глядели бодро и весело. Рубахи на них были чистые, только что выстиранные, чехлы на кепках и надзатыльники тоже белели в полумгле рассвета. Ружья — все вычищены, штыки — отточены. Стояли все в вольном строю. Где-то неподалёку отчаянно ревели верблюды. Их навьючивали особо приставленные, кроме обычных киргизов, лаучи — вожатые.