Виктор Квашин - Последняя крепость империи

— Сосед по территории и давний недруг Пусяня Ваньну правитель киданьского Ляо Елюй Люгэ попытался завоевать его владения. И преуспел в этом. Вассальная зависимость от монголов не спасла Восточную Чжэнь от разорения. Елюй Люгэ сумел взять столицу Восточной Чжэнь город Дунцзин, который ранее являлся Восточной столицей империи Цзинь.

Оказавшись в чрезвычайно невыгодном положении, без столицы и почти без территорий, в окружении враждебных армий, Пусянь Ваньну находит необычный выход из безвыходного положения. Он уводит остатки своих войск — сто тысяч воинов на северо-восток, в цзиньские провинции Елань, Сюйпинь и Хулигай.

— Уточни, пожалуйста, Ира, где это теперь?

— Если примерно, то это восточная часть Маньчжурии, северная часть КНДР и южная половина Приморского края России. Если более точно, то Восточное Ся раскинулось в долинах рек Муданьцзян, Тумэньцзян, Раздольная и Партизанская, на юге территория включала современную провинцию Хамген КНДР, на севере — территории вплоть до реки Сунгари, на западе до города Цзилинь КНР, на востоке — до берегов Японского моря.

Здесь Пусянь Ваньну провозгласил создание чжурчжэньского государства Восточное Ся или по-другому Восточное Чжэнь, то есть, «Восточные чжурчжэни». Столицей этого государства стал город Кайюань. Это недалеко от города Уссурийска.

— Отлично, Ирина! Ты сегодня в ударе. Всё, друзья, время вышло. Впереди у нас ещё почти двадцать лет агонии чжурчжэньской империи. На лекциях записывайте, пожалуйста. И не болейте.

Что это было? Годы пролетали незаметно, словно дни, а дни тянулись столетиями…

Поначалу чтобы развеселить сына отец устраивал пиры, брал его на охоту, пытался втянуть в работу. Трижды подбирал для Сиантоли невесту, но тот даже смотреть на них отказывался. Отец даже тайно нанимал сыну красавиц, чтобы просто взбодрили мужскую кровь. Красавицы отрабатывали оплату, но Сиантоли не становился веселее. Ни работа, ни охота его не радовали.

Через год специальным посыльным прислали Сиантоли деньги за службу. Не забыл государь! Сиантоли принял мешок с монетами равнодушно. Часть денег отправил с попутными людьми дочери в Судуху — в молодой семье пригодятся. Половину оставшегося отдал отцу. А остальные тихо пропивал в гончарке, где поселился в тёплом углу за печами.

Жить в доме отца он отказался. Нечего мешать семье своим нытьём и бесконечным кашлем. А строить свой дом руки не поднимались.

Нечасто приходили сведения с фронтов и все были о поражениях. Этот хитрый и коварный Мухали с ничтожным войском побеждал чжурчжэней! Было обидно и неприемлемо для самолюбия чжурчжэня. Но ничего бы Мухали не завоевал, если бы не изменники, которые переходили к нему целыми армиями и потом воевали против своих. Сиантоли ненавидел предателей, но каждый раз, как начинал их ругать, в памяти всплывала картина, как под Баданчином он направляет свою сотню на идущих на прорыв чжурчжэней и расстреливает их бронебойными стрелами. Сиантоли пил.

Несколько раз он ходил к шаману, а возвратившись напивался снова.

— Сиантоли, что ты делаешь? — говорил отец. — Не жалеешь себя, так пожалей меня. Мне нужен наследник, кому я это всё оставлю?

— У тебя есть наследник. Не трать на меня силы, отец. Зачем я тебе такой… Ты знаешь, что шаман сказал? Духи варят кашу из чжурчжэньских мозгов — так он сказал. Верно сказал. У меня точно — каша в голове. Давай выпьем, отец…

Каждый раз после получения новостей Сиантоли напивался — и после плохих, и после хороших. Хороших было мало и все они были местными — новое государство строилось и развивалось. Переселенцы были активны, строили сёла и города, разводили скотину, мастера разворачивали производство железных и бронзовых вещей, деревянных поделок, каменных жерновов для мельниц и всего прочего, что нужно для нормальной жизни. Появлялись и гончарные мастерские, что тревожило отца. Он не хотел соперников. Но у него производство было отлажено, а мастера прекрасные, его горшки приезжали покупать даже из столицы.

Говорили, что государь указал ставить столицу на том же месте, где провозглашал новое государство — на берегах реки Суйфун. И теперь там идёт активное строительство. Отец чуть не каждый день возносил хвалу мудрому правителю Пусянь Ваньну. Государь повелел строить дворцы и храмы, а для них нужна была черепица.

Отец первым в округе наладил с помощью Гончара выпуск черепицы, купил ещё толковых рабов. Теперь в береговом обрыве ручья выстроились пять печей, и в каждую загружали по две тысячи черепиц! Сиантоли поначалу увлекался новым для него делом и сам вместе с рабами раскатывал глиняное тесто до толщины пальца, обрезал по трафарету и раскладывал на круглом толстом бревне, подстелив снизу мешковину. А после шли загружать очередную освободившуюся печь сухими черепицами. Тут надо было знать как! Во всём свои секреты. Жар от печи должен был проходить между всеми изделиями равномерно. Черепицы ставили вертикально с очень малыми промежутками — четыре ряда помещалось. Сверху на нижние выставляли следующий ряд, но поперёк нижнего, на него ещё, скрепляя черепицы маленькими кусочками сырой липкой глины, чтобы не падали. Потом нужно было суметь перекрыть свод печи необожжёнными глиняными кирпичами, но так, чтобы он не обрушился во время обжига. Наконец, всё готово.