Григор Карт - Сказание об осаде Красной крепости

Доблестные воины королевства, не пожалевшие своей жизни ради защиты прекраснейшего города на свете, нашли последнее пристанище в катакомбах храма бога земли. Монахи Святовита несколько дней трудились не покладая рук, прежде чем каждый солдат вернулся к богу, их сотворившему.

Также большой проблемой стала нехватка стрел. Некоторые солдаты божатся, что трипилийцы так и норовят поймать своим телом летящую стрелу; но это хорошо только, когда колчаны полны. Всего за шесть дней защитники города выпустили в варваров три пятых всех имеющихся стрел. Ремесленники мастерят не покладая рук, но с таким количеством работы справиться никто из них не сможет. Посему вчера и сегодня по городу ходили повелиты — специальные отряды, которые отбирали горожан, способных облегчить ремесленникам их труд.

Больше всех помощь нужна кузнецам. Ведь кроме ковки наконечников для стрел и починки доспехов и оружия, им было приказано ковать прочные металлические решетки — два локтя в высоту и три в ширину. Генерал Криш уже поместил первую партию таких на западный край стены, чтобы трипилийцы больше не могли теснить защитников города, просто наваливаясь на них. Согласно плану генерала, к концу следующей недели вся стена будет защищена этими решетками, но многие жители города считают, что осада может закончиться гораздо раньше.

Двенадцатый день осады вот-вот подойдет к концу. Несмотря на поздний час, город шумит как пчелиный улей. Слишком много хлопот принесли западные захватчики. Вряд ли найдется среди нас человек, чье сердце не сжимается при виде того, как свирепые варвары с каждым новым штурмом наносят все больше увечий Гордлену; также нет и такого, кто пожалел бы своих сил или времени, чтобы укрепить нашу прекрасную столицу. Поэтому верховный жрец храма Зари велел всем послушникам собраться после захода солнца в зале Тысячи Свечей, чтобы вознести молитву богу света и попросить его ниспослать мудрости королю и отваги солдатам. Таким образом служители Великих Творцов внесут свой вклад в победу королевства!

Трипилийцы в очередной раз подтвердили свое родство с животными. Город пережил еще несколько штурмов, каждый из которых заканчивался для этих дикарей все большими потерями. Последнюю попытку Гуун-Кар предпринял поздним утром прошлого дня, но тогда ни один варвар даже не смог ступить на стену. Стало понятно, что трипилийцы обречены на поражение, и король Имелаф в милосердии своем отправил к ним графа Лерскота с предложением сдаться.

Сегодня на рассвете достопочтенный граф выехал из города через западные ворота с высокоподнятым белым знаменем. Со стен за ним наблюдали тысячи горожан, и в их числе был сам генерал Криш. Все видели, как граф въехал в лагерь трипилийцев и вскоре затерялся среди многочисленных серых шатров. С замиранием сердца горожане ждали, чем закончатся переговоры, но когда конь графа вместе с всадником вернулся к воротам, все поняли, что со зверьми нельзя воевать, их можно только истреблять.

Эти мерзвацы обезглавили графа Лерскота, воткнули древко ему в шею, так, что само белое знамя оказалось вместо головы, и, привязав тело к лошади, отправили ее обратно.

Печальная весть быстро облетела город, и Гордлен погрузился в скорбь. Монахи Святовита позаботились о теле отважного графа но из-за того, что варвары так надругались над ним, горожанам не позволили проводить Лерскота Аривия в последний путь. И все же каждая семья, собираясь за столом этим вечером, непременно склонит головы в молитве за этого отважного человека.

От подданных короля Имелафа не укрылось, что правитель их пришел в ярость, когда узнал, что сотворили эти безбожники и дикари. Всем своим добром, своей жизнью и именем король клялся уничтожить каждого трипилийца, который ступил на земли Имледара. Молодые офицеры все как один требовали немедленно дать бой западным варварам — ведь после месяца осады их силы должны были истощиться. Его величество и сам желал наказать захватчиков, но генерал Криш упрямо стоял на своем: «Лучше оборонять город за его стенами, чем за щитом» — повторял он и, в конце концов, Совет прислушался к нему.

Но бесчестный поступок трипилийцев все же не забыли. Солдатам было велено уничтожать их безо всякой жалости и сострадания, ибо весь этот народ — не более чем звери, отдаленно напоминающие человеческий облик. Утратил свою силу приказ о неприкосновенности отступающих войск. Теперь каждый солдат королевства обязан был атаковать всякого трипилийца, едва завидев, независимо от обстоятельств.