Ирина Корженевская - Девочка-Царцаха

В Салькын-Халун Ксения прибыла вечером и, убедившись, что и здесь в исполкоме никого нет, направилась к школе.

У входа стоял сероглазый розовощекий юноша. Не шелохнувшись, с откровенным удивлением он смотрел на Ксению. Она спросила его о председателе.

— Он будет завтра утром.

— А где учительница? И куда у вас девают приезжих, нуждающихся в приюте?

— Учительницы нет. Есть учитель. Это — я. А гости останавливаются в школе. Заходите!— и юноша посторонился, приглашая' Ксению в дом.

В маленькой продолговатой комнате у единственного окна стоял стол, покрытый клеенкой, и два стула, а в углу —простая железная кровать и высокая, во всю стену, полка с книгами.

Ксения села на предложенный ей стул, сняла кепи, а потом и сумку и вздохнула:

Наконец-то я до вас добралась. А где же ваши пушки и пулеметы?

— Какие пушки?— удивился учитель.

— То есть как это какие? Ведь вы на военном положении! Я начинаю думать, что бандиты существуют в сказке, которую рассказывают приезжим. В степи такая тишина и покой, что любо-дорого!

— Пушек у нас не было и нет, а бандитов сейчас угнали в Угатаевский улус. Кроме того, они в аймаки не заглядывают, а больше носятся там, где овраги.

— Ну хорошо. Я должна вам объяснить, зачем приехала.

—• Вы приехали из области, чтобы морить саранчу.

— Откуда вы знаете?

— Сообщили по калмыцкому телефону. У нас в степи все узнают через проезжающих калмыков. Пока вы ехали и останавливались в аймаках, до нас дошла весть о том, что приехал «эмч», то есть доктор, лечить степь от саранчи... и что этот доктор—девушка. Это самое удивительное.

—- Я согласна, что для калмыков это пока удивительно. Говорят, что они презирают женщин. Ну, раз вы все знаете, тем лучше. Я должна добавить, что в данный момент доктор лечить не будет. Он собирается осмотреть больную.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Наверное, вы говорите по-калмыцки. Помогите договориться с председателем. Мне нужно отыскать в степи саранчовые места.

— Он довольно хорошо понимает по-русски.

—•Тогда я не стану вас затруднять.

— А мне можно поехать с вами?— не совсем решительно спросил учитель.

— Не знаю, устроит ли это вас. Ведь мы будем ездить весь .день.

— Но я очень люблю ездить в степь, завтра воскресенье, и я совсем свободен.

— Если так — конечно поезжайте. Вы даже сможете брать земляные пробы.

Разговаривая, учитель почему-то все время улыбался. Глаза у него были добрые-добрые, и весь он был удивительно смирный, даже слишком смирный, медлительный.

«Совсем мальчонка и, наверное, тюфяк! А если его голову закутать каким-нибудь шарфом, получится прехорошенькая девочка»,— подумала Ксения, заметив, что лицо учителя еще мало знакомо с бритвой. И так как он молчал и, видимо, стеснялся, она решила его расшевелить.

— Деловой разговор окончен. Теперь расскажите, чем славится ваш Салькын-Халун?

_ А что такое Салькын-Халун?

—У нас то же, что и везде.

—А что такое Салькын-Халун?

— Горячий ветер.

— Какое красивое название!

—Здесь много таких. Вот Харгункины — значит Вороная лошадь, Сонринг— Чуткий друг, а Булг-Айста—Звучащий родник.

— Какая прелесть! Но вы, наверное, чахнете от тоски в такой, глуши?

— Нет. Я не умею тосковать. С утра я занимаюсь с детьми,, а потом сам с собой. Езжу в степь с комсомольскими поручениями, провожу ликвидацию неграмотности, веду разъяснительную работу, в общем, дела у меня хватает. Развлечения? Да, их здесь нет. Весной я езжу в Булг-Айсту, а летом в Астрахань, там и развлекаюсь.

— А как?

— Полдня ныряю в Волге, ем за троих, причем не что-нибудь,, а всякие вкусные вещи, и каждый день хожу в кино.

—А пиво или беленькую?— Ксения улыбнулась.

— Не употребляю,— ответил он серьезно.— А вы зачем курите?'

— Зачем или почему?

— И то и другое,— сказал он, подумав.

— Сначала про почему. В детстве я любила играть в индейцев. Какие же индейцы не курят трубки мира? Вот мы и баловались. Потом — детский дом, первые годы после революции. Холод и голод. Все ребята курили и девочек учили. Я оказалась такой девочкой, которая научилась... Теперь про зачем: раньше курение было мне нужно, чтобы притушить чувство голода. К тому же папироска хоть чуточку согревала закоченевшие руки. Потом обстоятельства изменились к лучшему, а дурная привычка курить, так и осталась. Пожалуй, сейчас она пригодится: в степи придется голодать. Калмыки тоже курят, и, наверное, из-за недоедания..

— Не знаю из-за чего, но курят они все поголовно, а больше всего жуют табак. Я пробовал. Невкусно.