Сергей Гуляев - Псы войны

Корабль приближался к узкой горловине бухты, когда на берегу возникло какое-то движение. Несколько человек, одетых в одинаковые коричневые одежды, преследовали коренастого паренька, который словно заяц петлял между тюками и ящиками. Он делал это так ловко, что его преследователям никак не удавалось взять его в «тиски». При этом, когда преследователи бросались на него, обнажив клинки, он отбивался от атаки, используя два клинка одновременно.

Это так понравилось князю, что он невольно стал наблюдать за схваткой, мысленно желая победы ловкому беглецу.

— Посмотри Есигуй, а паренек знает толк в схватках! Готов поставить связку монет, что он сумеет выбраться живым.

Есигуй вежливо поклонился.

— Князь чересчур щедр, но, похоже, преследователи просто загоняют дичь в ловушку. Ведь с мыса бежать некуда.

Они стали вдвоем следить за разворачивающимися на берегу событиями.

Люди в коричневых одеждах перестали активно нападать на преследуемого, как и говорил Есигуй, они просто старались оттеснить беглеца на оконечность барьерного мыса.

— Все! Они загнали его! Ты был прав, и связка монет твоя! Посмотри, он словно кот, загнанный собаками в угол, рычит, шипит, царапается, хотя точно знает, что его песенка спета.

В этот момент, паренька атаковали, но он ловко увернулся от меча, а нападавший полетел в воду. Двое других на мгновение замешкались, а паренек прыгнул с берега прямо на корму корабля.

Ни князь, ни Есигуй, не ожидали такого поворота событий, но тут корабль сделал поворот, и тяжелый брус гуляющего гика обрушился на голову их нежданного гостя и паренек упал на палубу словно покошенный.

— Вот так! Судьба забрала мой выигрыш, так ловко он ушел от погони, и вот тебе, все же посмотрим, может он еще и жив.

Охрана уже бросилась к лежащему на палубных досках телу.

Князь подошел поближе, и с интересом начал рассматривать своего незваного гостя. Паренек был без сознания, но умирать не спешил. Он был молод, но князь понял, что ошибся, приняв его за мальчишку. В этой стране все жители были низкорослыми. Одежда была далеко не нова, и по ней хорошо было видно, что в жизни ее хозяина удача часто соседствовала с нуждой.

— Скорее всего, какой-нибудь наемник или дезертир, — подумал он про себя. Впрочем, он может здорово пригодиться.

В этот момент, паренек открыл глаза. Охранники, взвели самострелы и направили их на незваного гостя, ожидая приказа.

Я открыл глаза. Новая реальность смотрела на меня через прицелы дюжины самострелов. Вот, правда, говорят: «Из полымя да в огонь». Дергаться было бесполезно, меня бы сразу же превратили в ежа. Стрелки ждали приказа, и я решил довериться судьбе. Страшно болел затылок, а внутренности выворачивало наизнанку. Богато одетый вельможа подошел ко мне и спросил:

— Ты кто такой? Зачем ты прыгнул на палубу?

Голос был властным, и принадлежал человеку в ярких одеждах стянутых широким поясом, украшенном золотом и камнями. Его лоб был гладко выбрит как у бонзы, но его руки и манеры совершенно не подходили служителю культа. Говорил он не на японском языке, но я как-то понимал, что же он хочет от меня. При других обстоятельствах я бы удивился, но сейчас мне было не до этого. Стоявший рядом со странным господином юноша в темно-малиновых одеждах повторил его слова на японском. Я постарался ответить, но язык плохо слушался. Получилось какое-то бессвязное мычание.

— Ты немой?

Я отрицательно покачал головой.

— А ну! Принесите ему воды!

Один из охранников подал мне ковш. Стало легче, и язык вновь начал слушаться.

— Так раз ты можешь говорить, то тогда отвечай! — Повторил вельможа. — Есигуй! Переведи ему еще раз, а то он, похоже, не понимает.

Внезапно я вспомнил, он же говорит на ханьском языке, которому меня в детстве учил бонза Хиромати. Конечно, я столько лет не произносил ни слова, но все же мог что-то понять. Неловко отвесив поклон, я постарался ответить, на ходу вспоминая полузабытые слова и правила их сочетания.

— Господин! Я понимаю ваши слова, и могу говорить.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Ты понимаешь. Где ты научился говорить по-ханьски?

Я постарался объяснить, что я не крестьянин и не торговец, а человек образованный. Богато одетый господин несколько раз переспрашивал меня, но, тем не менее, дело продвигалось. Выслушав до конца, он что-то приказал, и стрелки отошли, опустив самострелы. После, он вновь обратился ко мне, и из его речи, я понял две вещи, что могу не опасаться за свою жизнь, но к берегам Японии они уже не подойдут.