Владимир Чистополов - Йошкар-Ола – не Ницца, зима здесь дольше длится

В середине семидесятых человечество благополучно пережило садовый бум. Расширялись старые и возникали новые садоводческие товарищества. Желание иметь разрешенные шесть соток "своей" земли не давало покоя многим нашим соотечественникам, подвигало их на трудовые подвиги, родственные поднятию целинных земель. Готовых, разработанных участков в продаже было катастрофически мало. Стоили они примерно от 1000 до 1500 рублей, по тем временам – большие деньги, поэтому люди приобретали землю в садовых товариществах и начинали строиться. Кирпич, пиломатериалы, гвозди и другие скобяные товары были в то время относительно недороги, этим отчасти тоже обуславливался неуемный строительный зуд новоиспеченных латифундистов.

Естественно, у большинства садоводов не было средств на наемных рабочих и потому не имело значения какую "экологическую нишу" занимал тот или иной индивид, все делали своими руками. И если, например, у мастеровитых заводчан это получалось более-менее прилично, то некоторые представители творческой интеллигенции наворачивали хоромы, похожие на пизанскую башню или очень большие собачьи будки, из которых безобразными “ребрами” торчали боковины неровных стен.

Мы люди простые, хлеб крупно режем, дрова пилим и колем

Господи боже, сколько прекрасных проектов, родившихся в утомленных работой и садовыми хлопотами головах, превратились в странные творения, удивляющие глаз прохожего, сколько трудов и средств было положено на исполнение оных. В садоводческом товариществе "Гигант", расположенном в 27 км от Йошкар-Олы и рассчитанном примерно на 1500 участков, все это проявилось в полной мере. Каких только построек тут нет. Заехав сюда, сразу отмечаешь, как богата фантазия наших людей. Здесь каждый строил для себя и по-своему, сообразуясь со своими потребностями и денежными средствами. Люди после работы приезжали на поезде или на автобусе, работали, ночевали, а утром таким же макаром возвращались в город и шли на работу. И у них хватало на все сил, потому что строили свое "земное" счастье.

Пока я был в армии, у меня умер отец, и мать в одиночку ни с того ни с сего вдруг приобрела в "Гиганте" садовый участок, наняла рабочих и построила там домик. К этому времени она уже вышла на пенсию. И все! Сад проглотил ее без остатка. Она была по образованию биолог, преподавала когда-то в институте агрономию, так что в делах садово-огороднических понимала.

Сад объединял людей, как хорошо вместе вечером чайку попить, поговорить

А главное, тут в садоводческом товариществе образовалось новое содружество людей, которым было комфортно и интересно пребывать рядом. Сад их объединял, они угощали друг друга плодами рук своих, делились секретами и семенами, пили на верандах чай со смородиновым листом или цветами жасмина и обсуждали новости. Среди них было много молодых пенсионеров, снабжавших свежими овощами и фруктами многочисленные семейства. Более молодых членов своих семей эти пенсионеры принуждали к "общественно полезному" труду, и те послушно проводили выходные в саду вместе со своими малолетними детьми, не выпуская из рук лопат и делая при этом счастливые лица.

В садоводческом товариществе жизнь бурлила. На участках бурили скважины, строили бани, сараи, возводили теплицы, дома расширяли верандами и резными крылечками. С утра до вечера тюкали топоры, визжали пилы. Постепенно, год от года все богаче одаривала земля неугомонных тружеников. Изумительные помидоры выращивала моя мама, огромные антоновские яблоки созревали к осени в нашем саду. Это было царство цветов, овощей, фруктов. С ранних крокусов и тюльпанов до поздних астр и гладиолусов участок был покрыт ковром многочисленных цветущих растений. Жужжали пчелы, и солнце плавилось в кронах деревьев стоящего рядом леса.

Люди на лоне природы раскрепощались. Тут можно было увидеть профессора математики, который в рваной майке и резиновых калошах на босу ногу возил в тачке навоз на грядки, или заместителя редактора газеты, умело тюкавшего топором, окромляя доску. Журналист мог развести кур и собирать каждое утро свежие яйца, а инженер, имеющий на работе дело только с железяками, ухаживал за кроликами. Здесь каждый жил как хотел и делал то, что ему нравилось. Я наблюдал, как профессиональный фотограф, дорвавшись до топора, коим он, как оказалось, владел виртуозно, заворотил себе такой резной терем, что окружающие ахали, дивясь изяществу форм и сказочной достоверности этого произведения деревянного зодчества. А грубоватый на вид токарь любовно холил помидорную рассаду, обихаживая ее в теплице с помощью тяпки и ведра с водой. Он поливал растения из ковшика под корень, так, чтобы вода на листья не попадала. Выражение лица у него в это время было такое, словно он возится с любимыми внуками.