Сергей Горбатых - МбурувичА

— Господа, ваше шампанское! — торжественно произнёс официант, ставя на стол металлическое ведёрко с кусками льда, из которых виднелось зелёное бутылочное горлышко.

Они с наслаждением сделали по глотку шампанского.

— Какой нектар! Несмотря даже на незнакомое мне название, всё равно — это очень хорошее шампанское! — сказал Маковский и выпил до дна свой бокал. — Хорошо! Павел, ах, как хорошо!

— Шампанское — панское, а красное — мещанское! — согласился Орлов.

— Правильно, Павлик, ты делаешь, что стремишься язык испанский выучить. Я здесь чувствую себя глухонемым: ничего не понимаю и молчу. А для меня это состояние хуже тяжёлой болезни. Хорошо хоть с Игорем Оранжереевым поговорил. Столько интересного узнал!

— Что, например? — поинтересовался Орлов.

— Что боливийцы выбили парагвайцев из форта Карлос Антонио Лопес, который на берегу озера Питиантута находится. Ты, кстати, знаешь, кто открыл это озеро?

— Нет. Откуда? Я и название произнести не могу, — признался Павел.

— Друг мой, это история из приключенческой книги Майн Рида. В Парагвае, оказывается, есть обширная территория, которая называется Северный Чако. Там обитают только немногочисленные индейские племена, потому что белый человек там жить не может. Непроходимый лес из колючек и лиан и отсутствие воды. Но некоторые индейцы из племени чамакоко рассказывали, что в самом центре этого ада находится огромное озеро с замечательной пресной водой. Парагвайцы были уверены, что это легенда, миф. А вот русский генерал Беляев обратился к президенту страны с предложением организовать экспедицию в Северный Чако с целью поиска этого озера. Президент спросил: «Что вам, генерал, надо для этой экспедиции?» Беляев отвечает: «Отправиться туда, как можно быстрее!»…

— Шампанское! — сказал Орлов официанту с удивлением обнаружив, что бутылка была уже пустой.

— Спасибо, друг! Я твой должник! — поблагодарил его Владимир. — Так вот в январе прошлого года на поиски озера Питиантута вышла экспедиция под руководством Беляева Ивана Тимофеевича. С ним были два русских офицера: донской казак Василий Орефьев-Серебряков и Александр фон Екстейн, а также несколько парагвайских военных и проводники индейцы из племени чамакоко. Три недели они пробирались через непроходимую сельву, кишащую ядовитыми пауками и змеями, страдали от недостатка питьевой воды, но добились своей цели. Оказывается, что это вовсе не миф! Озеро существует! Огромное! Оранжереев сказал, что его размеры где-то пять на два километра! Невероятно! Среди этого безводья — озеро! И кто его открыл? Русские! Нас выгнали из России, и мы теперь по всему миру не только строим, создаём, но и открываем!

— Да, действительно, невероятно! — согласился Павел, поражённый рассказом Владимира.

— Парагвайцы построили на берегу озера Питиантута форт имени Карлоса Антонио Лопеса. Форт, фортин — это они так называют здесь свои укрепления. И вот теперь боливийцы их выбили оттуда… Выбили… — Маковский замолчал, — что-то я набрался сегодня, Павлик… Пойду-ка я домой.

Репетитором оказался хрупкий, невысокого роста мужчина, лет пятидесяти пяти, с пышной гривой седых курчавых волос.

— Григор! — представился он, пожимая огромную ладонь Павла кончиками своих тонких холёных пальцев.

— А ваше отчество? — поинтересовался Орлов.

— Вы знаете, Павел, что в этой стране нет отчеств, поэтому и мы с вами удовольствуемся только именами.

Увидев на стене иконы, репетитор перекрестился.

— По нашему, по-православному! Справа налево, — невольно отметил про себя Павел.

Прежде чем направить репетитора к Орлову, Маковский сразу же предупредил своего друга:

— Павлик, я о нём ничего не знаю. Но все говорят, что этот Григор знает пятнадцать языков и умеет их очень доходчиво преподавать. Также рассказывают, что он год живёт в Асунсьоне, затем надолго куда-то исчезает… Потом вновь появляется. Если, разумеется, он тебе не понравится — гони этого учителя в шею! Другого найдём!

Григор подошёл к иконам, висевшим на стене.

— Старинные! — с восхищением произнёс он. — Ваши?

— Да! Эти два образа «Спас Нерукотворный» и «Георгий Победоносец, поражающий змия» мне достались от моего прадеда, а ему — от его прадеда. Когда и кем они были написаны, я не знаю. Но эти иконы со мной всегда: прошли две войны, Галлиполи… и сейчас вот здесь, в Парагвае.

Григор принялся с интересом изучать фотографические карточки, стоявшие на столе: свадебная, где Павел был в мундире поручика, а Нина — в красивом длинном платье; Нина на берегу Волги; Нина за столом в летнем саду… Особое внимание репетитора привлекла карточка, где Нина в форме сестры милосердия стояла с императрицей Александрой Фёдоровной у белого вагона санитарного поезда её величества. Григор рассматривал её с нескрываемым любопытством…