Сергей Горбатых - МбурувичА

— Значит надо выполнить всё, как говорит Виктор. Он человек коммерческий и всё уже просчитал. Голова у Склярова, надо отметить, светлая. Вот до чего додумался! — признался сам себе Павел.

Теперь Орлов и Виктор, закрывшись в кабинете, каждый вечер обсуждали подробности «парагвайской миссии». Павел узнал для себя очень много полезных вещей, о которых раньше просто не догадывался. Для него стало открытием, что землю надо иметь рядом с железной дорогой или судоходным притоком реки Парагвай. Ведь без наличия коммуникаций невозможно будет вывозить лес или сельхозпродукцию. Также, Павла удивило то, что если им в будущем придётся продавать землю, то лучше всего это сделать частями… Прибыль будет гораздо выше, чем за целый участок…

15 мая из порта Гавр Орлов отбывал в далёкий и загадочный Парагвай. Накануне Виктор вручил ему толстенный русско-испанский словарь, папку с писчей бумагой, пачку конвертов, большую тетрадь с чёрным коленкоровым переплётом, где был записан весь план действий Павла, и тощую пачку денег:

— Здесь доллары, фунты стерлингов и французские франки. Билет у тебя в каюту второго класса. Остальные члены группы русских колонистов имеют каюты третьего класса. Каждую неделю я от тебя жду писем с подробным отчётом, — напутствовал Виктор Павла.

На пароходе, к своему большому удивлению и радости, Орлов встретил Владимира Дмитриевича Маковского, бывшего капитана Дроздовского полка. Он был с ним знаком ещё с апреля 1920 года. Маковский находился в числе группы из пятнадцати русских, направлявшихся осваивать Парагвай.

Через пятнадцать дней пароход прибыл в порт Рио де Жанейро. Здесь они стояли больше суток. Ещё через три дня прибыли в Буэнос-Айрес. После суточного ожидания в аргентинской столице они пересели на колёсный пассажирский пароходишко, который четыре дня поднимался по течению рек Параны и Парагвая, чтобы доставить их в Асунсьон.

— Павел, ты уже побрился? — послышался удивлённый голос Маковского.

Владимир, потирая правой рукой затёкшую во время сна спину, вышел во двор.

— А я, пожалуй, сегодня щёки скоблить не буду. Ночь такая кошмарная была… — пожаловался Владимир.

Через несколько минут появился и Пахомов с помятым заспанным лицом. Намочив водой пальцы, он протёр ими глаза.

— Есть очень хочется, — с тоской произнёс Филипп.

— Вы правы, юноша! Я об этом уже давно думаю. Пойдёмте искать какую-нибудь харчевню! — предложил Маковский.

Они пошли вдоль глубокого оврага, мимо лачуг, сколоченных из кусков досок, жести и брёвен. Их ноги утопали в красной густой пыли.

— Филипп, ты, я слышал, учился в университете? — спросил юношу Орлов.

— Да, в Брюсселе, на агронома. Два курса закончил, а потом тоскливо стало. Решил вот посмотреть на дальние страны…

— Так скажи мне, почему здесь земля имеет красный цвет? — не дослушав Пахомова, задал вопрос Павел.

— В этих местах вся очень плодородная почва имеет такой цвет.

— Так значит получается, что это краснозём? — осведомился Маковский.

— Выходит, что так! — пожал плечами Филипп.

Вскоре появились дома из кирпича, крытые черепицей. Затем и здания в два и, даже, три этажа. Все они имели очень странную архитектурную особенность: были узкими, вытянутыми вглубь дворов. На окнах — кованые решётки и противомоскитные сетки.

— Ни палисадничка с цветочками, ни вишенки… Сплошная стена из некрашеных фасадов. — Заметил Владимир.

А потом появилась и мостовая, сделанная из огромных булыжников. Здесь уже высились дома с большими окнами со стёклами. Скрипели старые трамваи…

Они прошли мимо старого и запущенного парка… Затем показался пустырь, заросший сухой травой.

— Асунсьон — это современный красивый город, с асфальтированными улицами и большим количеством автомобилей… Так было написано в брошюре Горбачева из Колонизационного центра. Но асфальта я до сего момента здесь не видел и почему-то уверен, что его вообще здесь нет. Ну, из «огромного количества автомобилей» мимо нас проехали всего три старых «Форда», — заметил Маковский, глубоко вздыхая.

На улице Пальма показалась череда банков: «Английский банк», двухэтажный, с часами над высокой дверью; «Банк Лондона», с давно не мытыми окнами и запылёнными решётками; «Банк Меркантиль» — двухэтажное здание с двумя колоннами у входа и часами на крыше…

— Нам надо бы деньги поменять! Как же мы будем рассчитываться в ресторане? — заволновался Пахомов.

— Не переживайте, юноша, заплатим чем-нибудь! — успокоил его Маковский. — Как, кстати, называются местные деньги? Пезо?