Евгений Фёдоров: Большая судьба

Прилежный ученик гравера художник Александр Боронников сразу засел за работу. Много дней он трудился над гранью клинка. И в синеватой мерцающей глубине его рождалась дивная неповторимая гравюра о том, как русские повергли немцев под несокрушимым Сталинградом.

Рисунок радовал глаз зрелостью и совершенством.

Ученик поднес его на одобрение старому мастеру. Старик гравер долго смотрел на сказочное диво, потом наклонился и поцеловал клинок…

На смену граверам пришли уральские гранильщики. Мастерство у них свое, особое. Чудодейство! Каждый самоцвет таит в себе таинственное свойство; есть камень худой, есть чистый и безоблачный, как светлая радость. Для воина идет особый камень и своя грань. После долгих размышлений гранильщики отобрали лучшие, чистейшей воды драгоценные самоцветы, отысканные в уральских недрах, и отгранили их. Грани были обдуманны и точны. Пламень лала, зеленая морская кипень изумруда и лучистое сверкание аметиста были освобождены из глубины камня старинной екатеринбургской огранкой, которой извечно восхищался мир.

После неустанных трудов клинок завершили. Мастерство было исчерпано, доведено до предела рук смертных. И кто приложил руку, тот наполнился радостью.

Клинок увезли на фронт…

В ту пору пришла осень, листопад. Тонкие березки, как восковые свечки, догорали в своем последнем золотом уборе. Прозрачна стала студеная вода в заводском пруду. Над шиханами пролетали на юг торопливые косяки гусей.

В эти дни на завод пришел раненый боец Иван Гаврилович Чмуров. Вернулся он из-под Днепра-реки и рассказал о видении…

Шел он из-под Киева, а навстречу ему шли могучие полки. И где прошли они, там на косогорах, и на тропах, и в покинутых вражьих окопах, и в сырой траве, и в чертополохе белели вражьи кости.

Впереди полков на кауром коньке ехал конник в простой солдатской шинельке. В крепких зубах его дымилась трубочка, в густых усах блуждала улыбка, а в глазах, как синь булата, шалили искорки.

Иван Гаврилович Чмуров по низинке путь держал, а конник на кауром коньке на степной курган поднялся. И вот взмахнул он рукой, и в облаках сверкнула молния…

Взглянул Иван Гаврилович, простой боец, на курган и ахнул: узнал он этого конника и немеркнущее в его руках пламя златоустовского клинка!

Шерл— разновидность турмалина (ценного минерала.).

Зерцало— трехгранная призма, увенчанная двуглавым орлом; по ее сторонам были наклеены (иногда выгравированы) три печатных указа Петра I, относящихся к отправлению законности и правосудия в империи.

Gluckauf — в добрый час! (обычное приветствие рудокопов).

Панагия— иконка, носимая высшим духовенством на груди.

Маркшейдер корпуса.Здесь — заведующий воспитательной частью.

Пироскаф— пароход.

Киндер(нем.) — дети.

Карамбаш— водитель каравана.

Елани— лесные лужайки.

Кызылбашский— персидский.

Вуц— один из видов булата.

Долготье— поленья длиной около двух метров.

Аспид— так в старину назывался черный аспидный сланец.

Яхонт— старинное название рубина.

Раздув— утолщение пласта или жилы.

Умет— постоялый двор.

Бергалы— так называли себя горнорабочие крепостной эпохи. Это слово происходит от немецкого Berghauer — забойщик породы.

«Коза»— приспособление для переноски тяжестей на спине.

Колывань— сибирский город, бывший одно время центром Колыванской губернии (не следует смешивать с алтайской Горной Колыванью.)

Номады— кочевники.

Жизнь коротка!