Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

— Вот видишь, у тебя ни малейшего желания улучшить свое положение, — разочарованно подытожил Иштван.

И вдруг он взглянул глаза в глаза пленнику.

— А может, он у твоей любовницы, в Лемберге? — добавил он, заглядывая словно в самую душу. — Угадал?

Венгр зашелся дьявольским хохотом.

— Ах, черт побери! Как я раньше не догадался!.. Кстати, довольно легкомысленно с твоей стороны, Гепнер. Знал бы ты, на какую опасность обрекаешь свою избранницу.

Однако эта мысль, похоже, поразила его не меньше, чем Доминика. Лицо Иштвана побледнело от ярости и ужаса одновременно.

— Молись, чтобы Ангельская Кровь была еще у нее, а не у того демона-австрияка, которому я служил когда-то и против кого восстал, — сказал он охрипшим голосом.

Впрочем, настроение его снова неожиданно улучшилось.

— Напиши ей письмо, — сказал венгр своим привычным тоном. — Попроси отдать камень епископу, а я позабочусь, чтобы с ней ничего не сталось.

— Она не поверит, что письмо настоящее, — возразил Гепнер.

— Напиши так, чтобы поверила, — настаивал Иштван, — укажи какую-то деталь, какую-то чувствительную ерунду, известную только вам.

Узник отрицательно мотнул головой.

— Что ж, — мадьяр окончательно вернул себе холодное спокойствие. — Не спеши, подумай. Хотя, признаюсь, времени очень мало. В конце концов, Высокий Замок будет взят. Так много ли ты теряешь, Людвисар?

— Я не верю, что ты ее убережешь, — глухим голосом сказал Доминик, — охотнее поверю дикому волку.

Мадьяр снова засмеялся.

— Подумай, — повторил он, — я вскоре приду за ответом.

Иштван приоткрыл окно и вскочил на подоконник. В тот же миг Доминик отшатнулся и попятился в глубь комнаты. Вместо венгра бесформенная тень с пылающими глазами свирепо смотрела на него. Послышалось приглушенное рычание, но через миг видение исчезло.

Немного подождав, Гепнер подошел к окну и осторожно выглянул вниз. Темно было, хоть глаз выколи. Месяц где-то замешкался, а одиночные огни у стен слабо рассеивали мрак…

Утром зашла Юстина, снова принеся хлеб и сыр. Двое стражей и на этот раз застыли у дверей, недобро поглядывая на Доминика.

— Чего эти не идут? — кивнул Гепнер на стражей.

— Им приказано сторожить искать вас, — объяснила она, убирая крошки со стола, — к тому же я тут ненадолго.

— Боишься меня? — спросил Людвисар, перехватив ее взгляд.

— Нет, не боюсь, — неожиданно твердо ответила она.

— А хотела бы остаться со мной? — допытывался мужчина.

Румянец густо залил щеки девушки.

— Почему же я должна хотеть? Не хочу, — сказала она.

— Тогда почему в третий раз вытираешь стол? Разве он недостаточно чист? — безжалостно молвил Доминик.

Девушка быстро убрала руки, словно коснулась горячего железа.

— Хватит! Пошли! — заворчали стражи.

Но в этот раз Юстина совсем не поспешила за ними.

— Когда ты придешь снова? — шепнул Доминик.

— Вечером, — быстро ответила она.

— А сможешь прийти раньше? — не унимался Доминик. — Тут ужасно одиноко. Принеси хотя б Евангелие… Сможешь? — Он направил на нее взгляд, полный тоски.

— Ладно…

Она направилась к выходу, и мадьяры, в последний раз взглянув на Гепнера, отправились следом, закрыв за собой двери.

Настала полнейшая тишина. Только со двора доносились звуки обычной бытовой суеты. Доминик в очередной раз выглянул за окно, оценивая расстояние до ближайшей опоры. Локтей за двадцать тянулась стена, но что с того, коли там его схватят сторожа? Даже если удастся каким-то чудом туда добраться.

Может, напасть на стражу, когда они в следующий раз зайдут? Это показалось более вероятным. Пленник бросился к сундуку, надеясь найти там хоть что-то, похожее на оружие. Впрочем, там было только старое тряпье и остатки разбитой посуды.

Разозленный таким невезением, Гепнер изо всех сил долбанул по сундуку ногой, от чего тот окончательно распался.

Не утолив ярости, Доминик начал мерить быстрыми шагами свою тюрьму, аж пока усталость взяла свое. Он оперся на подоконник и снова начал созерцать замковые стены и двор. Ладонь нащупала клочок шерсти. Людвисар брезгливо сдул его вниз, почувствовав одновременно зависть к тому, кто мог так легко метнуться из окна. Коли б он имел такие же знания!..

Хотя нет, кинуться он может. Одним движением положить конец всем мытарствам. И тогда пусть добывают тайны из его раздробленной башки. Доминик вовсю вцепился ладонями в каменную опору, и неизвестно, что бы сталось через миг, если бы в дверях как раз не щелкнул замок.