Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

— Она умерла, — произнесла сквозь рыдания Ценис, вкладывая Веспасиану в руки меч Марка Антония. — Теперь он твой, любовь моя.

Крепко взявшись за обтянутую красной кожей рукоять, Веспасиан вытащил меч из ножен и взмахнул им. Меч как будто был создан для его руки. Острый, словно бритва, стальной клинок — с выгравированным на нём именем первоначального владельца — отливал голубоватым блеском. Простая, овальная гарда была бронзовой, вся в отметинах отражённых ударов. Эфес тоже был бронзовым, ножны — деревянный футляр, оклеенный сыромятной кожей и для крепости взятый в четыре бронзовых обруча. Веспасиан, хотя и знал, что этим клинком Антония только что вскрыла себе вены, улыбнулся. Это был настоящий боевой меч. И принадлежать он должен настоящему солдату. Ему было понятно, почему именно его лезвием Антония свела счёты с жизнью.

— Как она умерла? — Веспасиан спросил и вернул меч в ножны.

— Благородно и без страха, — ответил Палл. — Она подписала завещание и вольную Ценис и Феликсу, продиктовала пару писем. Затем прошла к себе в опочивальню и подготовилась. После чего легла в тёплую ванну и... сделала это без всяких колебаний. Затем откинулась и закрыла глаза, пока кровь смешивалась с водой. Прежде чем силы окончательно оставили её, она прокляла Калигулу перед всеми богами и духами её предков, призывая их свергнуть его, чтобы положить конец страданиям Рима. Уж если они кого и должны послушаться, то её. — Палл посмотрел на заплаканную Ценис и приподнял ей подбородок. — Хватит лить слёзы, Антония Ценис. Ты наконец свободна.

— Да, — улыбнулась сквозь слёзы Ценис. — Я до конца моих дней буду носить её имя и помнить о ней, ведь она была для меня как мать.

Веспасиан привлёк её к себе и поцеловал благоуханные волосы. Внезапно послышались чьи-то шаги, и он поднял глаза. К его великому удивлению, в атрий вошёл Магн.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, однако тотчас догадался сам. — А, понятно.

— Ну да, — сконфуженно пробормотал Магн.

— Нам пора, Веспасиан, — произнёс Палл.

Он предпочёл не распространяться о причинах присутствия Магна, чтобы не порочить честь своей, увы, уже покойной, хозяйки.

— Верно, пора, — согласился Веспасиан, радуясь возможности сменить тему, и повернулся, чтобы уйти.

— Веспасиан, прежде чем ты уйдёшь... — остановил его Феликс.

— Поздравляю тебя со свободой, Марк Антоний Феликс, — ответил Веспасиан.

Феликс улыбнулся, польщённый тем, что его назвали его новым именем.

— Спасибо, Веспасиан. Моя хозяйка велела мне немедленно возвращаться в Египет, чтобы завершить тамошние дела, которые займут около года. Она также сообщила, что ты уже давно добиваешься разрешения на въезд. Если тебе повезёт и я вдруг тебе понадоблюсь, дай мне знать. Алабарх всегда будет знать, где меня найти.

Веспасиан в знак благодарности кивнул и, обняв Ценис за плечи, направился к двери.

Расположенный в тихом переулке в трёхстах шагах от дома Гая, новый дом Ценис был невелик и не бросался в глаза. Как удачно Антония выбрала место, подумал Веспасиан, когда они подошли к входной двери. Ценис будет здесь в безопасности.

— Здесь я вас оставлю, — произнёс Палл, дёргая верёвку колокольчика. — Мне нужно заняться приготовлениями похорон.

Ценис поцеловала его в щёку.

— Спасибо, Палл.

— Большая часть твоих вещей уже здесь. Остальные прибудут завтра.

— Пожалуй, я тоже пойду с тобой, — с улыбкой подал голос Магн. — Если я останусь, то только буду путаться у всех под ногами. Хочу договориться с моими друзьями, чтобы они присматривали за улицей. Чтобы никаких подозрительных личностей. Ну, вы меня поняли.

Магн с Паллом отправились каждый по своим делам. Тем временем дверь открылась, и взгляду Веспасиана предстал огромного роста нубиец. Таких гигантов он никогда в жизни не видывал.

— Похоже, Антония приставила к твоей двери надёжного стража, — пошутил Веспасиан и, наклонившись, подхватил её одной рукой под колени, а другой — под спину. — Будем считать, что я перенёс тебя через порог.

Ценис хихикнула и, взяв его лицо в ладони, поцеловала в губы — долго и страстно. Нубиец вежливо отступил в сторону, и Веспасиан, не отрывая губ, внёс Ценис в вестибюль, а из него — в атрий. Здесь их поцелуй прервало чьё-то покашливание.

Веспасиан поднял голову и тотчас поставил Ценис на ноги.

— Добрый вечер, хозяйка, — произнёс высокий пожилой египтянин и отвесил поклон. — Моя имя Менее, я твой управляющий, а это... — он указал на шеренгу из пятнадцати рабов у него за спиной, — твоя челядь.