Александр Архипов - Бог с нами, братья!

— Прапорщик? Где знаки различия? Что за форма одежды? Это кто? Партизаны? — вертя головой с неожиданно белой плешью, всё больше распалялся приезжий полковник.

Пока ещё не поняв, за что это дяденька с большими погонами так на них осерчал, мои мальчишки начали подниматься с асфальта и строиться в шеренгу. К ним и ГРУшники пристроились, конечно, внешне выгодно отличаясь от «партизанского» отряда.

— Прапорщик, ещё раз фамилию командира…, — топал новыми ботиночками 38-го размера полкан.

— Гвардии старший прапорщик…, — уточняет Боцман, грустно глядя на развязавшийся от крика полковника, шнурок на своём китайском кеде.

— Не понял… Что ты тут мне блеешь? — краснея лицом и выходя на самую высокую ноту, выдавал начальник, невольно становясь на цыпочки.

— Гвардии старший прапорщик, товарищ полковник. Можно не орать? Где вы тут баранов увидели? У личного состава уши закладывает. Прошу обращаться по Уставу, — набычился прапор, ковыряя мизинцем в правом ухе.

— Товарищ полковник, старший группы специального назначения, майор Хмелев, — а это уже я подъехал вместе с зам-начштаба в самый разгар заварушки.

— Майор? Где видно, что ты майор? Погоны где, спрашиваю? — орал полковник, покрываясь красными пятнами, глядя на мои новые кроссовочки немецкой фирмы «Адидас».

Ох, как хотелось взять это чудо под локоток, да отвести его за диспетчерский домик в тенёк… Рассказать этому задыхающемуся от собственной злобы, лишнего веса и дури уроду, что нельзя так разговаривать с людьми, которые через три часа будут рисковать своими мальчуковыми жизнями. Мельком посмотрел на Боцмана и понял, что не я один хотел… и как-то сразу успокоился.

Быстро среагировал замначштаба. Подбежал, представился, что-то начал объяснять, хлопая себя по погонам. Говорил, наверное, о том, что офицеры и прапорщики снимают погоны перед боевыми выходами, чтобы не стать мишенью № 1 для душманских снайперов. А может о том, что командование давно уже перестало придираться к форме одежды и экипировке разведчиков и спецгрупп, выполняющих задания в экстремальных условиях. К нам полковник уже не подошел. Сел в УАЗик, наступив на собственную фуражку, что-то зло бросил своему капитану, а когда тронулись, крикнул в нашу сторону:

— Ещё встретимся!

— А я бы не советовал! — гаркнул Боцман в след пылящему в сторону штаба бригады УАЗу.

Пацаны заржали. Для них это «… ещё встретимся…» было так далеко! Где-то там, за горизонтом. Это будет после грязи и пота долгого перехода по козьим тропам, где каждое ущелье — враг, каждая каменная осыпь — предатель. Когда идёшь и не знаешь — какая часть твоего тела под прицелом снайпера. Когда лежишь на пятнадцатиминутном привале, задрав ноги на скалу, и думаешь не о доме и маме, а о том, что вместо двух банок тушёнки нужно было брать на два рожка боезапаса больше. И как сберечь пацанов, которые лезут в самое пекло, пытаясь стать героями? Так они и есть герои! А он мне «…встретимся…»! Кстати, а кому это он? Мне? Ах, ты су…

Диспетчер дал отмашку, и мы пошли на погрузку. На ходу познакомился с офицерами, договорились в «вертушке» оговорить совместные действия. Лётчики были наши старые знакомые, это успокаивало. Взлетели. С Богом!

Лететь предстояло не долго и, в основном, не над горами, поэтому обошлись двумя «вертушками», правда, двух техников пришлось оставить. И те с удовольствием пошли досыпать. Сразу подсел к «спецам». Очень уж не терпелось. Познакомились. Молодёжь, всем до тридцатника жить и жить. Расслабленные и спокойные, видно, себе цену знают. Это с них Саша Пушкин, наверное, писал: «…в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря…». Ну, в нашем случае — три!

Конечно, сразу привлекала внимание экипировка. А разгрузки? Извините, в каких таких секретных ателье вам их соорудили? Удобненько вам? А мы? Почему про нас никто не вспомнит? Или это всё так дорого? Дороже наших жизней? Или такое ателье на весь Союз одно и швея одна на всех? А давайте поменяемся? На один бой! Вы нам вот эти свои продуманные штуки, а мы вам свои «лифчики», как мы их называем. Сами шьём! У меня прапор один есть — Зелёный, так у него мамка швея-надомница. Он всё детство у швейной машинки крутился, вот и научился. Обшивает всю нашу доблестную группу. И разгрузки нам шьёт, каких ни у кого нет. Из рюкзаков, подсумков, РДшек. Конечно, я не истерил вслух, я так думал в истерике!

Пока я так думал, Зелёный слюнявил фломастер и что-то рисовал, вернее срисовывал. Ты мой золотой! Он срисовывал конструкцию разгрузки спецов. Вот так! Через пару недель у нас у всех такие будут. Так что, кто в Советской Армии за экипировку спецов отвечает? Не потей, товарищ!