Иоасаф Любич-Кошуров - Век драконов

Но вот бронтозавр чего-то испугался. Вытянув шею, прислушался, дернул головой и бросился бежать.

Ходуном под ним заходила трясина, от тяжелого его хвоста широкая дорога легла через болото.

С треском, ломая деревья, он скрылся в лесу.

На берег вышли трицеротопсы. Ну и звери! Не звери, а броневые танки! Вся кожа у них в буграх и шишках, на голове по три большущих рога, колючим веером щиты топорщатся.

Их двое: мать и детеныш. Мать ростом выше слона, детеныш больше носорога. Опустили они свои крючковатые морды в воду, сопят, хрюкают, чмокают.

Тут же из кустов с треском вывалился еще один трицеротопс. Низко пригнув голову, он, точно штыки, выставил свои рога и яростно ринулся на пьющих зверей.

Мать не ожидала нападения. Она не успела увернуться, и рога гулко ударили ей в бок. Грозно захрюкав, она загородила собой детеныша. Противник наступал. И вдруг мать сама бросилась на врага. Громко хряснули щиты, щелкнули пасти, завязался бой. В кустах жалобно ревел покинутый детеныш.

— Ну зачем, зачем они дерутся? — сердилась Дина.

Шаг за шагом мать гнала врага в воду; он барахтался в болоте, все глубже и глубже погружаясь в ил.

Дина вздохнула свободнее. Она была так рада, что рогатому драчуну не удалось обидеть детеныша.

Скорее, скорее, только бы подальше отсюда!

Раздвинула Дина лопухи и побежала.

Из камышей со злобным ворчанием поднимались чьи-то плоские головы, по скалам проползали чудовищные тени.

Дина выбежала к огромному водному простору.

Никогда еще она не видала столько воды.

Куда ни глянешь, все волны и волны.

Смотрит Дина, а в море кувыркается кто-то.

Вот опять, вот опять.

— Кто бы это такой?

Над водой вскинулась огромная туша, щелкнула зубастая пасть и исчезла в волнах.

Море забурлило от тяжелых всплесков гигантских водяных чудовищ.

— Ихтиозавры, — узнала Дина.

Все ближе и ближе к берегу их острые хищные морды, скользкие спины, длинные хвосты.

Не по себе стало Дине. Побежала она к лесу. В лесу легче спрятаться.

Но не успела она войти в лес, слышит, — кто-то кричит над ней.

Зарылась Дина поглубже в густой папоротник, по сторонам смотрит, — кто же это кричит?

На дереве сидит какое-то смешное, облезлое чучело, величиной с ворону. Оно то открывает, то закрывает свою зубастую пасть. Из его пасти и вырываются эти странные звуки.

Дина сразу посмелела.

— А я-то испугалась! — засмеялась она. — Тьфу, урод какой! А еще первобытная птица!

И правда, археоптерикса нельзя было назвать красивым. Голова голая, вместо клюва пасть, полная зубов, вместо хвоста — точно пальмовая ветка воткнута, на каждом крыле по три цепких пальца. Склонив голову набок, археоптерикс щурился на Дину.

Смотрела на него Дина, смотрела и прыснула.

Археоптерикс будто даже обиделся. Смешно растопырив свои лапы и крылья, он, как белка, перемахнул на другое дерево, зацепился там за ветку и повис.

— Эх, ты, птица! И летать-то как следует не умеешь! — крикнула ему вдогонку Дина.

Но тут из чащи послышался страшный рев. Затрещали кусты, загудела земля, и на опушку выкатилась целая гора.

У нового зверя была очень маленькая голова, вдоль горбатой спины шли два зубчатых гребня, а из хвоста торчали огромные острые иглы.

Дина сразу узнала стегозавра.

Стегозавр ужасно испуган. Он улепетывает что есть силы. Следом за ним из лесу выскочил хищник.

Длинноногий, хвостатый, — совсем кенгуру.

Огромными прыжками хищник поскакал за горбуном.

Вот он настиг его, вот вцепился в бок.

Горбун жалобно замычал, забил по кустам хвостом.

— Пусти, пусти его! — закричала Дина.

И тут случилось самое страшное: хищник оставил стегозавра, повернулся, ощерил зубы так, что складки легли вокруг его горбоносой морды, и бросился на Дину. Жаркое дыхание пахнуло на нее, зверь зачавкал, засопел. Мокрый нос уткнулся Дине в лицо.