Альгирдас Поцюс - Заложники

— Спасибо вам! — с жаром поблагодарила Довиле. — Только лучше бы мне не понадобилось звать вас на подмогу.

Довиле заперла на засов входную дверь, прислушалась к удаляющимся шагам и, нащупывая в темноте стену, поднялась по неосвещенной лестнице к себе. Поужинав, легла, пододвинула поближе к постели настольную лампу и углубилась в чтение. Зачитавшись, и не заметила, что время далеко за полночь. И вдруг ночную тишину нарушил стук. Кто-то осторожно, но настойчиво стучался в дверь. Учительница сразу же выключила свет и прислушалась. Голосов снизу не было слышно. Она набросила халатик и подошла к окну, но, как ни пыталась разглядеть что-нибудь во дворе, ничего, кроме темных очертаний кустов и деревьев да колодезного сруба, не увидела.

Стук прекратился, и кто-то позвал:

— Учительница! Учительница!

От испуга Довиле не сразу узнала голос, но потом спохватилась: да это же тетя Леокадия! Что-нибудь стряслось, встревоженно подумала Довиле. Нащупав в темноте фонарик, она выскочила на Лестницу.

Внизу стояла сторожиха в деревянных клумпах на босу ногу и клетчатой шали. Женщина испуганно таращилась на учительницу, пытаясь сказать ей что-то важное. В это время из темноты вынырнули две фигуры и шагнули внутрь школы. Одна оказалась бородатым высоким человеком в брезентовом плаще, а другая приземистым мужчиной в ватнике. На груди у каждого висел автомат.

— Простите, учительница, за позднее вторжение. Мы с вами незнакомы, вот и обратились к этой женщине за помощью. У нас к вам разговор.

— Да я не хотела, а они все равно велели, — оправдывалась Леокадия. — Я им прямо сказала, чтобы не нарушали покой учительницы, а они все равно!

— Можешь убираться, — приказал чернобородый сторожихе, но та даже не пошевелилась и, осмелев, сердито буркнула:

— Попрошу разговаривать с учительницей повежливей!

— Ну ладно, ступай отсюда! Без тебя знаем, как обращаться с молодыми девицами, — просипел коротышка.

Не сказав больше ни слова, Леокадия спустилась с крыльца во двор. Довиле же с вооруженными незнакомцами поднялась наверх.

В комнате мужчины первым делом попросили занавесить окно. Встав на табуретку и цепляя за гвоздь угол покрывала, Довиле резко обернулась — гости жадными взглядами уставились на ее оголившиеся ноги. Девушку стала бить нервная дрожь, руки налились свинцом. Кое-как закончив работу, она спрыгнула на пол, присела на край кровати и плотно запахнула халатик. Мужчины продолжали похотливо разглядывать ее. Довиле вскочила, подбежала к платяному шкафу, сняла с вешалки пальто.

— Простите, мне что-то холодно, — робко сказала она.

— Осень… — буркнул бородач и разочарованно прошелся взад-вперед по комнате. Остановившись напротив учительницы, спросил в упор: — Вы, что ли, Довиле Мажримайте?

— Да, это я, — ответила учительница.

— Вы учились в Кликунай, в гимназии, да?

— Училась, — подтвердила девушка, так и не поняв пока, что означает этот допрос.

Мужчина сел наконец возле стола и, буравя учительницу взглядом, отчеканил:

— Командир Папоротник передает вам привет. Он жив и здоров. Просит узнать, как вы поживаете, где работаете, не обижают ли вас.

Довиле молчала. Теперь она не знала, как поступить: поддержать разговор или ни в чем не признаваться? Что, если это провокация?

— Какой еще Папоротник, не знаю такого? — округлив глаза, удивленно произнесла она. — К тому же позвольте спросить, кто вы такие?

Высокий расстегнул плащ, и Довиле увидела под ним мундир цвета хаки — такие носили когда-то в литовской армии. К стоячему воротничку были пришиты нашивки с изображением столпов Гедиминовичей. Сунув одну руку за отворот мундира, гость горделиво посмотрел на хозяйку.

— Мы литовские партизаны, — сказал он и похлопал другой рукой по лежащему на коленях автомату. — Как и Папоротник. В гражданской жизни он был вашим школьным товарищем, если не ошибаюсь?

Учительница молчала. Сцепив пальцы, она думала лишь, только бы не выдать себя, не спросить о том, что волновало ее больше всего — как там Шарунас?

— Так что же ему передать? — посуровевшим тоном спросил бородач, застегивая брезентовый плащ.

Его товарищ встал.

— Не знаю… — пробормотала Довиле. — У меня все в порядке. Работа мне нравится.

Оба гостя приложили по-военному пальцы к козырькам. Взявшись за дверную ручку, бородатый сказал:

— Будем держать связь через тетушку Леокадию. Это наш человек. Вы не возражаете?

Довиле пропустила его вопрос мимо ушей. Ночные визитеры ушли. Слышны были их тяжелые шаги на лестнице, потом хлопнула входная дверь. Девушка потихоньку спустилась вниз и задвинула щеколду.