Альгирдас Поцюс - Заложники

— Я найду тебя в твоей школе. До свидания!

Шарунас выскочил наружу, и ласковая летняя ночь сразу же укрыла его черной завесой.

В начальную школу деревни Луксненай Довиле поехала не по собственному выбору — предложили в уездном отделе народного образования. Она без возражений согласилась. Пожалуй, решение не было случайным: девушке доводилось бывать в этих местах, и в памяти ее отчетливо запечатлелась школа: двухэтажное желтое здание в окружении кустов акации и сирени с приветливо сияющими широкими окнами. Запомнилась эта деревушка и своим старинным погостом, куда привозили хоронить покойников из самых отдаленных мест. На поросшем соснами холме — деревянная часовня, а вокруг — кресты, кресты… В конце лета, на праздник святого Рокаса, люди собираются на этом кладбище помолиться, помянуть усопших. Для местных жителей это самый большой праздник в году. Они прибираются вокруг дома, моют до блеска окна, пекут пироги — ведь непременно заглянут родственники или знакомые. После службы в каждой усадьбе, в каждой избе раздается веселый гомон, а чуть позже — и песня.

Ладно, пусть будет деревня Луксненай, согласилась Довиле, а вернувшись из отдела народного образования домой, пожалела о легкомысленном поступке: вдруг бы ей предложили что-нибудь поближе к железной дороге или шоссе? Теперь же ее ждет богом забытая окраина, где о девушке никто и не вспомнит, никто не навестит, а потом, глядишь, она и сама свыкнется с такой участью, обрастет мхом, как валун у болота, и там закончит свои дни.

Новоиспеченная учительница собралась наведаться в деревню на велосипеде — посмотреть, что к чему. Жатва подходила к концу, на дороге валялись пучки соломы, а в полях то тут, то там высились копны, напоминающие выстроившихся в очередь толстых баб. Довиле, привыкшая к равнинам родных мест, искренне любовалась пригорками и ложбинами, где текли ручьи, березовыми рощицами будущего места жительства. Велосипед резво слетал с косогоров в пахнущие сочными травами луга, громыхал по деревянным настилам мостков, под которыми безмятежно журчала темная, чистая вода. На холмах, в окружении высоких кленов и лип, раскинулись крестьянские усадьбы. Повсюду мелькали, суетились занятые летними работами люди. Мимо с тарахтеньем проезжали телеги: в тех, что были с высокими грядками, похрустывали снопы, а на дне легких пустых повозок тукали на ходу жерди. Глотая пыль, девушка долго ехала вслед за телегой, груженной пшеницей, — огромной как гора, на верху которой восседала женщина. Ее почти не было видно, лишь белела высоко над землей светлая косынка.

Довиле с любопытством разглядывала встречных ребятишек-подпасков, приглядывающих за коровами и овцами. Одни из них вежливо здоровались с ней, другие наивно пялились вслед. «Ведь это мои ученики, — с гордостью и волнением думала будущая учительница. — Я научу их читать, считать, передам им все, что знаю сама». Она уже с нетерпением ждала первого дня занятий. Не такое уж и захолустье эта деревня Луксненай, решила Довиле. Всюду живут люди, везде те же труды и заботы. Нужно только уметь радоваться тому, что имеешь, что видишь, что тебя окружает.

Довиле обошла школу, подергала ручку запертой двери, полюбовалась ухоженным двором, в котором был разбит цветник. Она обратила внимание на то, что цветы политы совсем недавно, — земля была темной и влажной. Долго разглядывала учительница широкие окна школы. В отделе народного образования ей сказали, что на втором этаже для нее предназначена отдельная комната. Довиле представила, с каким удовольствием она будет любоваться сверху окрестностями деревни, а по утрам наблюдать в широкое окно, как со всех сторон стежками-дорожками спешат на урок ребята. Даже соседство погоста не пугало ее: высокие сосны, кресты, цветы… Ни дать ни взять парк.

В том же приподнятом настроении юная учительница прогуливалась возле школы и накануне первого сентября. Директор, пожилой седеющий мужчина, близоруко щурился, глядя на молодую учительницу, и с воодушевлением рассказывал ей о местных достопримечательностях. А какие живописные окрестности простираются за деревней, как много бывает осенью яблок в садах! А дети какие! Наивные, правда, но все равно замечательные! Сам он вместе с женой, тоже учительницей, жил на отцовском хуторе, в километре от школы.

Довиле сразу же с головой окунулась в работу, поэтому у нее не оставалось времени помечтать, поразмыслить о прошлом. Ей и самой не верилось, как быстро канули в прошлое незабываемые школьные дни. Понемногу поблекли в памяти лица друзей. По всей Литве разлетелись вчерашние школьники, и Довиле не знала, каким путем пошел каждый из них. Одни, наверное, поступили учиться, другие стали работать. Довиле было известно лишь о судьбе нескольких школьных подруг да Пятраса Жичкуса, который работал в местном отделении милиции.