Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Юрий, приехав в Ростов с суздальской дружиной, гневно попенял ростовским боярам и мужам, что безропотно встали под руку Мстислава без его княжеского слова, и наказал, чтобы впредь такого не было.

Против устья реки Медведицы, на оной стороне Волги, в самой крайней ростовской вотчине, была поставлена сторожевая застава. Ратникам с заставы было велено никаких воинских людей из Новгорода в ростовские земли не впускать, если не будет на то соизволения князя Юрия Владимировича.

Выходило, что от неожиданного Мстиславова наезда никакого умаления ростовских вольностей не случилось, даже наоборот. Вот ведь как бывает соизволением Божьим: ожидаешь худа, а получается - к лучшему!

Надеялся Юрий, что теперь ослабнут нити, протянувшиеся к нему от отца из стольного Киева, но оказалось, что не нити это были — кручёные верёвки. Ни распутать, ни разорвать...

Первое время всё происходившее в Киевской Руси обходило Юрия стороной.

Великий князь Владимир Всеволодович Мономах оженил сына своего Романа, взял дочь князя Володаря Ростиславича Галицкого [75] Володарь (Владимир) Ростиславич Галицкий (?-1124) - сын князя Ростислава Владимировича, правнук Ярослава Мудрого. При нём произошло обособление от Киева Перемышльской и Теребольской земель, ставших впоследствии основой Галицкого княжества. . Юрия на свадьбу не позвали. Только от посторонних людей узнали ростовцы, что свадьба прошла с великим весельем, но не огорчились: своего пития и яств в Ростове и Суздале предостаточно, а скоморохи побойчее будут, чем в Киеве!

А тайный промысел Мономаха - покрепче привязать к Киеву Волынь и Галичину — ростовцам без интереса...

В Новгороде князь Мстислав Владимирович заложил на торговище княжескую церковь во имя Святого Николая. Основание нового храма отпраздновали шумно, торжественно, многие князья съехались в Новгород. Намерения старшего брата были Юрию понятны: Мстислав утверждается в Новгородской земле не токмо отцовским грозным именем и оружьем, но и каменным строением. Звали и Юрия, но он не поехал, послал вместо себя тысяцкого Георгия Симоновича - из уваженья к старшему брату.

Месяца мая в шестнадцатый день, на Фёдора-житника, преставился в Переяславле брат Святослав, но и это Юрия не коснулось. Мономах посадил в Переяславле другого сына, Ярополка, благо оказался под рукой.

Юрий к братниному возвышению не ревновал, хотя Переяславский княжеский стол считался вторым после Киевского. Незавидное это было княжение, была в нём какая-то неустойчивость, временность - будто сени проходные. Сегодня сидишь в Переяславле, а завтра батюшка переведёт ещё куда-нибудь. Мономах сидит на великом княжении в Киеве, но по-прежнему считает Переяславль своей отчиной, распоряжается через голову переяславского князя.

Нет, Юрий никогда бы не променял на Переяславль свои исконные грады Ростов и Суздаль!

Мало интересовали Юрия южнорусские дела.

А вот неожиданный отъезд боярина Фомы Ратиборовича задел за живое.

Приехал Фома из своей ростовской вотчины в Суздаль, дождался, когда Юрий вернётся из Кидекши на княжеский двор (а случалось это почти каждую неделю - для княжеского суда или совета с боярами), и сразу выложил:

- Отпусти, княже! Служу тебе давно и верно, но ныне зовёт меня к себе батюшка Ратибор, киевский тысяцкий. Трудно ему одному управиться, стар стал и немощен. Отпусти...

Юрий понимал, что не только в отцовской мольбе причина. Засиделся боярин Фома в тихом Ростове, потянуло его к киевским великодержавным делам. Брат-то его Ольбег - первый муж при великом князе Владимире Всеволодовиче Мономахе. Почему бы и Фоме не стать первым мужем при тысяцком в том же стольном Киеве?

Понять и оправдать Фому можно...

Урона княжеству от отъезда боярина Юрий не видел. Давно уже переняли от него все дела другие верные мужи, помоложе и порасторопнее. От посольских хитрых забот оттеснил Фому боярин Василий. Всеми ратными делами Пётр Тихмень заправляет, даже старый воевода Непейца Семёнович у него вроде как в подручных ходит.

Пусть отъезжает Фома!

Так и сказал:

- Будь по-твоему, боярин, хотя и жалко мне расставаться с таким верным мужем. Дарую за службу твою сию златую цепь. Поезжай с миром...

Осчастливленный неожиданной княжеской милостью, Фома прослезился. Не почувствовал, что в прощальной речи князя была и горчинка. Будто мимоходом заметил Юрий:

- Знаю, что отчина твоя - Переяславль. Как для нас - Ростов с Суздалем...