Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

Мы с Недом вернулись ко двору порознь, чтобы никто не заподозрил между нами заговора, но на этом наша решимость иссякла. Встрять в разговоры шепотом между Елизаветой и Робертом Дадли, чтобы отвлечь ее на вопросы, касающиеся нас и наших интересов, не представляется возможным. Перед нами целая очередь: иностранные послы с предложениями о браке, Уильям Сесил с ворохом бумаг и с надеждой убедить ее поддержать протестанских лордов из Шотландии, которые сейчас вооружали армию против французского регента. Теперь Елизавету следует величать Верховным правителем Англиканской Церкви, несмотря на то что она женщина. Я пытаюсь представить себе, что могла бы сделать моя сестра с такими возможностями помочь своей стране и реформе Церкви в Шотландии, и мне становится горько. В любом случае, у королевы для нас с Недом не находится времени, а прерывать ее занятия мы не решаемся.

Двор полнится нервными сплетнями. Елизавета настолько напугана французами и шотландцами, что не отпускает от себя Дадли ни на шаг, что не мешает ей принимать ухаживания сэра Уильяма Пикеринга и ежедневно говорить об эрцгерцоге Фердинанде, как будто она собирается выходить за него замуж. И кажется, словно вокруг все, начиная со стрижей и отяжелевших от плодов яблонь в садах до самой королевы, обрели свою вторую половину. Мы с Недом лишь одна из многих пар, целующихся в сумраке коридоров.

Шотландские лорды, сторонники реформ, поднимают восстание и свергают регента Марию Гизскую. Они обращаются за помощью к Елизавете, которая, испугавшись, разумеется, не решается пойти им навстречу. Если бы на ее месте была Джейн, то она бы немедля отправила на помощь шотландцам целую армию. Но хоть Уильям Сесил и спорил до хрипоты в зале заседания Совета, Елизавета отваживается лишь тайно отправить несколько кораблей с провиантом и оружием для лордов. Пока все спорили о том, достаточно этого или королеве стоит послать еще и армию, мы с Недом отходим на задний план, чтобы насладиться нашей любовью, получившей надежное укрытие от глаз королевы. О нас знают только наши сестры, Джейни и Мария, и они на нашей стороне. Джейни приглашает меня в свои комнаты, когда меня ждет там Нед, Мария стоит на страже, когда мы встречаемся на причале или в осеннем лесу возле Хэмптон Корта. Мы вместе катаемся верхом, следуя за королевой и ее любовником, а вокруг нас кружатся ало-золотые листья. Мы ходим за ними во время прогулок, следя за тем, чтобы нас разделяло приличное расстояние. За нами трусила Джо, а королева с любовником переговаривались шепотом, держась за руки. Она не разжимала пальцы, вцепившись в него во время этого кризиса.

Разумеется, у нее не хватает духа выполнить свой долг перед единоверцами. И, разумеется, только присутствие Роберта Дадли может дать ей достаточно сил, чтобы отвергнуть рекомендации Уильяма Сесила. Но меня это совершенно не заботит. Я влюблена, и меня интересует лишь, когда на осеннем небе звезды расположатся так, что королева будет в добром настроении, а мать почувствует себя достаточно хорошо, чтобы явиться ко двору и получить наконец разрешение на мой брак.

Наши тайные отношения, кажется, становятся известны только Уильяму Сесилу, старому советнику королевы. От внимания этого тихого и проницательного человека ничего не ускользает. Он то и дело молча улыбается мне или заводит вежливую беседу, сталкиваясь со мной в галерее, или когда равняются наши лошади. Он стойкий последователь церковных реформ и знает, что я была взращена в той же вере, что и моя сестра, и что я ей не изменю. Его жена, образованная и скромная женщина по имени Милдред, обожала Джейн, и мне кажется, что она ищет ее во мне. Его убеждения побуждают его призывать Тайный совет убедить королеву поддержать шотландских лордов и освободить Шотландию от влияния Папы Римского. Я знаю, что он ценит меня как наследницу короны протестантской веры и что он ходатайствует обо мне перед королевскими советниками, если не перед самой королевой. Он бы никогда не принял мою кузину, Маргариту Дуглас, которая лишь наполовину протестантка, и ни за что на свете не принял бы Марию, королеву Франции, потому что семья ее матери, Гизы, преследует и уничтожает реформистов с немыслимой жестокостью.

Когда от моего отчима Эдриана Стоукса приходит письмо, я нахожусь в обществе Джейни. Он написал, что моя мать при смерти и ей остались считаные дни, и что мы с Марией должны приехать не мешкая. Джейни крепко держит меня за руки, пока я смаргиваю скупые слезы, думая о том, что мне придется носить траурные черные платья и уезжать в ненавистный Чартерхаус и сидеть там, пока все остальные будут наслаждаться рождественскими празднествами.