Николай Дмитриев - Честь Родины [Рассказы о народных героях]

— Непонятно пишут, — жаловались солдаты. — Слова как будто русские, а понять ничего невозможно.

Вскоре появились слухи о мобилизации.

Солдаты передавали друг другу по секрету:

— В полковой канцелярии писаря сказывали, что есть такой приказ, чтобы к походу готовиться.

— В Маньчжурию?

— Неизвестно. Или под японца, или под англичанку…

Однажды во время утренних занятий приехал командир полка. Он редко приезжал в казарму. Занятия моментально прекратили. Наступила тишина.

Поздоровавшись, он хмуро оглядел солдат, медленно высморкался и, спрятав платок в карман шинели объявил, что приказано от каждой роты отобрать по десять человек для похода на Восток.

Объявив это, он повернулся и уехал.

На другое утро спозаранку начались поспешные приготовления к смотру. Бондаренко готовился усердно вместе со всеми. К нему подошел взводный и объявил:

— Бондаренко! Встанешь дневальным.

Сапожная щетка выпала из рук солдата. На глазах навернулись слезы. Он истерически крикнул:

— Не желаю!

Взводный опешил. Солдаты замерли от такого смелого нарушения дисциплины. А Бондаренко упорно бубнил:

— Не желаю! Не желаю! Не желаю!..

Взводный пришел в себя.

— Ах ты, дурак! — заорал он. — Да как ты смеешь так с начальством разговаривать? Под суд захотел?

— Нехай дурак, нехай под суд, а дневальным не желаю, — настаивал Бондаренко.

Случай был из ряда вон выходящий. Доложили фельдфебелю. Он тоже попробовал урезонить взбунтовавшегося украинца, но безуспешно.

Бондаренко стоял на своем:

— Не желаю!

Фельдфебель плюнул:

— Тьфу! Быть тебе под судом. Придется ротному докладывать.

Узнав о неповиновении солдата, ротный угрожающе сдвинул брови:

— Что? Бунтует? Позвать его сюда!

— Слушаюсь! — гаркнул фельдфебель и выбежал искать виновника.

Бондаренко явился, громадный, взволнованный, с трясущейся челюстью.

— Ты что, братец, приказаний не исполняешь? — спросил ротный.

— Виноват, ваше высокоблагородие, а тильки я не желаю, — объявил Бондаренко. — Нехай под суд пиду…

К всеобщему удивлению солдат, капитан вдруг приказал фельдфебелю:

— Черт с ним! Поставить его в строй. Пусть идет на парад!

И добавил, обращаясь к Бондаренко:

— Ну ты, дурной, смотри! Если мне смотр испортишь — берегись!

Через час Бондаренко уже шагал на правой фланге, поглядывая с победным видом на своих товарищей.

Парад прошел довольно гладко. В конце смотра снова объявили об отборе желающих ехать на Дальний Восток. Генерал подошел к первой роте, скомандовал:

— Охотники, три шага вперед!

Вся рота, дрогнув, сделала три шага и замерла. Это было сделано по тайному распоряжению капитана для показа. Бондаренко не рассчитал своих огромных шагов и очутился впереди своих сажени на две.

— Это что за чудовище? — удивился генерал.

— Рядовой Бондаренко, ваше превосходительство, — доложил ротный. — Придурковат немного.

Генерал подошел к Бондаренко:

— Ну что, братец, хочешь в охотники?

— Так точно, вашство! — гаркнул Бондаренко так громко, что генерал отшатнулся.

— Ну и глотка! — сказал он ротному. — Запишите его. А меж остальными бросьте жребий.

И повернулся к следующей роте.

После парада все в роте говорили о Бондаренко:

— Вот дурной! Сам напросился. Повезло… Дураку дурацкое счастье и есть.

Но Бондаренко будто не слышал всех этих колких шуток: он был доволен тем, что побывал на параде, и больше ни о чем не думал. Через неделю он был уже в походе.

Солнце жгло нещадно.

В глубокой лощине, в покинутой жителями деревушке расположилась на отдых рота одного из сибирских полков.

Рота была выслана на разведку: посмотреть, нет ли где поблизости врагов. Пройдя верст двадцать и не встретив ни души, она расположилась на отдых.

Стрелки, утомленные тяжелым переходом, отдыхали, лежа на земле. Ротный, сидя на барабане, что-то записывал в блокнот.

Бондаренко лежал на спине, задрав кверху ноги.

Солдаты смеялись.

Бондаренко равнодушно слушал остроты.

В таком положении лучше отдыхали усталые от ходьбы ноги.

От скуки и глядя на него, солдаты тоже стали поднимать ноги. И скоро рота приняла странный вид.

Спрятав в карман блокнот, ротный сказал молодому подпоручику, единственному младшему офицеру:

— Дальше, я думаю, идти не стоит. Неприятеля, по-видимому, нигде нет, а люди устали…

— Все же следовало бы вот тот лесок обшарить, — сказал подпоручик, указывая на видневшуюся неподалеку заросль.