Сергей Мосияш - Федор Алексеевич

— Вот это касса с буквами, Фёдор Алексеевич, всякая буква имеет своё место. Здесь мы набираем текст и, как вы догадываетесь, буквы ставим наоборот, правильный текст можно увидеть, если подставим зеркало.

Затем Полоцкий показал государю печатную машину и, положив чистый лист под пресс, покрутив винт, сделал отпечаток. Вынув лист, протянул государю.

— Отпечатав вот так листы, мы их сшиваем в тетради, а потом, сложив несколько тетрадей, делаем книгу. Потом изготавливаем кожаный переплёт, а точнее, тонкие доски, которые обтягиваем кожей.

Государь прочёл свежий оттиск и вдруг посветлел лицом, улыбнулся.

— А ведь это лист из псалтыри.

— Да, Фёдор Алексеевич, это лист из псалтыри, и именно с теми псалмами, что изволили перевести вы.

— То-то я вижу, знакомые строки. А в печати вот и не узнал. Севостьян не узнал своих крестьян, — засмеялся царь.

Полоцкий специально, перед тем как привести царя в типографию, велел наборщику набрать эти псалмы, которые когда-то перевёл Фёдор. Он знал, что это будет приятно ему. И не ошибся. Любому автору, даже царю, приятно увидеть своё сочинение отпечатанным. Фёдор Алексеевич не был исключением. А главное, куда подевалось и его мрачное настроение, глаза оживились, лицо порозовело и сам повеселел.

— Великое и прекрасное дело сотворил ты, Самуил Емельянович. Душа радуется.

— Государь, — приложил руку к сердцу Полоцкий, — Фёдор Алексеевич, без твоей помощи, без твоего догляду и заботы типографии этой вовек бы не родиться.

И Симеон Полоцкий не льстил, говорил вполне искренне, потому что это было действительно так. И был доволен, что именно он разогнал мрачные мысли царя и порадовал его в этот нелёгкий и невесёлый для венценосца день.

Потеря Чигирина не только Москву озаботила, но и гетмана Самойловича. Он послал в Москву знатного войскового товарища Ивана Степановича Мазепу [43] Мазепа Иван Степанович (1644—1709) — гетман Украины (1687—1708), стремился к отделению Украины от России. Во время Северной войны (1700—1721) перешёл на сторону шведов. После Полтавской битвы (1709) бежал вместе с Карлом XII. , которому было наказано рассказать государю в подробностях о причинах конфузии под Чигирином.

— Особенно упирай на местничество в московских полках, которое в бою великий вред приносило. Впрочем, ты это своими глазами видел. Если и далее начальники будут местами и родовитостью считаться, то мы так и Киев потеряем.

— А про Семёна рассказать?

— Расскажи обязательно, лучше бы самому государю. Хоть этим немного порадуем его.

Вскоре после потери Чигирина и отставки Ромодановского гетман послал на Правобережье своего сына Семёна с войском и приказом: пожечь города и сёла, дабы неприятелю нигде пристанища не было.

Семён оказался сыном послушным, везде, где только возможно, пускал красного петуха. Однако города Ржищев, Канев, Черкаск, Корсунь уцелели, так как встречали. Семёна, как начальника царского войска, с хлебом и солью и тут же с радостью государю челом били, дабы забрал он их из-под басурманской власти под свою царскую высокую руку.

— Особенно не забудь сообщить государю, — наказывал гетман Мазепе, — о городах, присягнувших ему на Правобережье.

— Что толку в ихой присяге, если они на татарской стороне.

— Может, толку и нет, а пусть государь знает, что, живя под султаном, народ остаётся привержен царскому величеству.

Однако, прибыв в Москву, Иван Мазепа не смог попасть к Фёдору Алексеевичу по причине нездоровья государя. Пришлось посланцу довольствоваться встречей с думным дьяком Ларионом Лопухиным, который не только выслушал, но и записал всё, что говорил Мазепа, для доклада государю.

— Надо, чтобы на оборону Киева и всей Малороссии было прислано много войска, а бояр и воевод было б с ним поменьше, — говорил Мазепа. — А то, когда бояре начинают местами считаться, да каждый свой полк беречь начинает, оттого происходит нестроение.

— Кому из бояр и воевод быть, — отвечал Лопухин, — на то есть грамоты государевы, промысел им велено чинить по тамошнему делу и совету с гетманом.

— В том-то и дело, не всегда чинят, как велено. В прошлую войну с князем Ромодановским ратных людей было много, а как они были на той стороне и шли на выручку Чигирину, то государевых ратных людей на бою было очень мало.

— Почему мало?

— А потому что половина стрельцов в обозах у телег была. В полках оставалось для боя по триста человек, а то и того менее.