Бямбын Ринчен - Заря над степью

Торжественно и благоговейно повторяли собравшиеся слова молитвы вслед за стариком. По кругу — по ходу солнца — шло медное блюдо с молочными кушаньями: арулом [16] Арул — сушеное кислое молоко. , хурутом [17] Хурут — сушеный творог, в виде лепешек. , урумом [18] Урум — молочная пенка. и сыром, леденцами и урюком. Они передавали блюдо и громко выкрикивали: «Хурай, хурай!» — призывая в дом хозяина благополучие и богатство.

Мать Ширчина сидела в новом чесучовом дэле, подаренном ей Дэрэн — женой Джамбы. Обе ее дочки и сынишка, довольные, раскрасневшиеся от духоты, громко кричали: «Хурай, хурай!» А маленький Ширчин, в честь которого справлялся весь этот праздник и который с этой минуты становился продолжателем рода Джамбы, хранителем священного очага, сидел на коленях у приемной матери, ухватившись ручонками за ее дэл. Дети как ни в чем не бывало уплетали сладости, глядя на огонь.

На следующее утро мать Ширчина с тремя детьми, захватив узелки с едой, запрягла в телегу старого вола с длинными рогами, полученного в уплату за мальчика. Вол ходил раньше в караване и потому привык двигаться размеренно. Сбоку к телеге она привязала того вола, что нужно было вернуть, сзади — корову, к хвосту коровы — теленка. Так они отправились в путь.

— Мама, а Ширчин приедет к нам? — спросила старшая девочка.

— Нет, не приедет. Ширчин со вчерашнего дня стал сыном Джамбы-гуая. Теперь он будет сыт, обут, одет. Да и нам теперь будет немного полегче. Видишь, у нас есть и вол, и корова, и хоть старенькая, но все же своя палатка. Джамба-гуай человек скупой, но его жена оказалась доброй женщиной. Смотри, сколько еды надавала. И далембы на дэлы для вас не пожалела.

— Ширчин, когда вырастет, тоже станет скупым, как Джамба?

— Не знаю, дочка. Это уж как у него жизнь сложится.

— Мама, а ты скупая?

— Детка, бедному человеку не с чего скупиться.

— А когда же мы принесем жертву огню, чтобы разбогатеть?

— У нас и очага-то своего нет, детка…

— Придержи пса!

Дэрэн вышла унять собаку и встретить гостя. Высокий старик, с блестящим джинсом — белым шариком [21] Джинс — знак сословной или должностной принадлежности. на шапке, с тронутыми сединой усами и косой, неторопливо слез с коня и зашагал к юрте Джамбы. Он шел почти не сгибая колен, мягко ступая на пятки, словно с малолетства ездил только верхом.

Дэрэн привязала коня, потом приподняла войлочный полог над входом в юрту и, пропустив вперед гостя, вошла вслед за ним.

Старик поздоровался и спросил:

— А где Джамба?

— Отправился на охоту, — ответила хозяйка.

— У вас, говорят, прибавился человек? — гость взглянул на малыша. — Этот молодец совсем не боится чужих!

Старик ласково посмотрел на мальчика, который, ковыляя на своих кривых ножках, доверчиво подошел к нему и с детским любопытством уставился на незнакомца черными, как ягоды черемухи, глазками.

— Мы совсем недавно усыновили его, — рассказывала Дэрэн, наливая гостю чай и ставя перед ним угощение. — Джамба случайно встретился с матерью этого мальчика… — начала было хозяйка, но, заметив, что старик не проявляет желания поддержать разговор и сидит с натянутой миной, умолкла. «Видно, приехал с недобрыми вестями», — подумала она.

Старик-дзанги [22] Дзанги — начальник сомона, военно-административной и территориальной единицы. был человек общительный, но когда занимался делами службы, которые были ему не по душе, становился замкнутым и скупым на слова.

Из уважения к хозяйке гость выпил пиалу чаю. К еде он почти не притронулся, хотя и делал вид, что ест.

Старик явно хитрил: он долго жевал и старательно разглаживал усы, избегая взгляда хозяйки. Наконец он хмуро посмотрел на открытую дверь и проговорил:

— К нашему общему несчастью, торговая фирма «Тянь И-дэ» предъявила хошуну [23] Хошун — княжеский удел, старая военно-административная и территориальная единица. иск за старые долги тайджи Джамсаранджаба и потребовала уплаты процентов по его новым долгам. Ты, дочка, сходи-ка позови старика Батбаяра и старуху Сурэн.

Обеспокоенная этим сообщением, Дэрэн вышла, спеша исполнить просьбу дзанги.

В степи люди узнают новости от путников и вести передаются из уст в уста, от чабана к чабану, из айла в айл. Поэтому Батбаяр и старая Сурэн оказались неподалеку: им поскорее хотелось узнать, с какими вестями прибыл гость.