Бямбын Ринчен - Заря над степью

На крыше ханского монастыря в вечернем солнце горели золотые ганджиры [42] Ганджир — позолоченная эмблема, венчающая крышу буддийского храма. . Из монастыря доносились звуки флейт и низкий рокот больших медных труб, согласно звучавшие в час вечернего богослужения.

Путешественники не доехали до монастырского поселка и остановились возле старой закопченной юрты.

— Неужели вы решили остановиться в этом нищем айле, где всего какие-нибудь две козы? — удивился Джамба. — Нет, уж вы как хотите, а я поеду к знакомому ламе.

— А я остановлюсь здесь, — твердо сказал Ядринцев и слез с коня. — Мы устали, и нам не до роскоши. — У него нестерпимо ломило ноги, весь день они ехали по сырой долине, и теперь давал себя знать ревматизм.

Хозяева юрты встретили гостей с большим радушием. Пока женщина, одетая в рваный дэл, кипятила чай с козьим молоком, ее муж помог распрячь верблюда и поставить палатку. Узнав, что Ядринцев страдает от ревматизма, он принес мягкие козьи шкурки и уговорил гостя завернуть в них ноги. Тем временем вскипел чай, и путешественники с наслаждением утолили томившую их жажду. Затем гости отдали хозяйке баранину, которую они привезли с собой, и велели приготовить для всех ужин, чему, надо сказать, обитатели юрты были очень рады. В летнее время даже зажиточным монголам не часто приходилось лакомиться бараниной.

— Говорят, хороших гостей любят и собаки и дети. Вся наша семья благодарна вам, что вы не погнушались бедняками. Мы с самой весны не пробовали баранины и даже вкус ее забыли, — откровенно признался хозяин за ужином. И он поцеловал прикорнувшего у него на коленях малыша. — Еще сегодня утром мы толковали с женой, что придется идти на монастырскую бойню за отбросами.

Гости щедро угостили хозяев бараниной и какими-то необыкновенно вкусными сухарями, так что вся семья наелась в этот вечер досыта.

На следующее утро Ядринцев с переводчиком отправились в канцелярию хошунного управления. Неподалеку от юрты управления они увидели трех заключенных. Грязные, худые, в колодках, они едва держались на ногах. Заметив Ядринцева, несчастные протянули к нему руки за подаянием. Возле них полулежали еще два узника, тоже в колодках; эти не могли даже подняться. Распластав по земле руки, они просили милостыню. Ядринцеву стало не по себе. Он достал бумажник и хотел было дать им немного денег, но переводчик, хорошо знавший повадки надзирателей, предупредил его:

— Деньги у них все равно отнимут, лучше накормите их чем-нибудь. Скажите надзирателям, что вы хотите покормить заключенных. Бедняги только тем и питаются, что им подадут. Дайте немного денег, и мы купим для них все, что можно.

Вскоре посыльный из канцелярии принес в подоле сушеный творог, молочные пенки и от имени Ядринцева роздал все это заключенным. Затем он провел путешественников в канцелярию, которая помещалась в самой большой юрте. И у входа в канцелярию, и в самой канцелярии лежали палки и ремни, которыми наказывали провинившихся.

Прямо против входа, на северной, почетной стороне юрты перед мальчиками-писарями сидел, сложив ноги калачиком, чиновник-лама. Он принял Ядринцева учтиво, угостил его табаком, спросил о цели приезда.

— А-а, так, значит, вы и есть те самые люди, о которых нам сообщили из Урги и Улясутая! — воскликнул лама. — Очень хорошо! Хан велел оказывать вам всяческую помощь. А где ваш главный начальник? — спросил он ученого.

— Начальник экспедиции сейчас находится в Хара-балгасуне. Я еду со своей группой к реке Туин-гол, чтобы исследовать там древние могилы и курганы, — сказал Ядринцев и предъявил подорожную, выданную русским консулом в Урге, и заграничный паспорт.

— Путь оказался очень каменистым, и мы остались почти без лошадей и телег. Не поможете ли вы нам? А также не известите ли вы уважаемого Сайн-нойон-хана, что мы хотели бы нанести ему визит?

— Я сейчас доложу хану, а вы подождите здесь, — сказал чиновник и ушел.

Слуга-монгол принес на медной тарелке лепешки, сушеные финики и чай. Мальчики-писаря, как только чиновник ушел, спрятали свои кисточки, отодвинули доски для письма и, достав из-за пазухи деревянные чашки, стали пить чай, угостили чаем и гостей. Вскоре вернулся чиновник и, сложив приветственно ладони, с важным видом сообщил:

— По повелению хана вам будет дан проводник и два человека для охраны. Насчет подвод решено будет завтра. А сейчас вы можете возвратиться к себе и отдохнуть.

— А когда же я смогу увидеть Сайн-нойон-хана? — нетерпеливо спросил Ядринцев.