Бямбын Ринчен - Заря над степью

Около князя сидел его личный лекарь, полный седеющий лама с пухлыми руками — Джамц-марамба [34] Марамба — доктор, знаток индо-тибетской медицины. . Он только что дал нойону лекарство, чтобы унять озноб, и теперь ждал, когда оно подействует.

Лекарь тихо разговаривал на непонятном для остальных языке с тибетским ламой — астрологом и заклинателем Ванчигнорпилом, которого пригласил к себе нойон. В глубине души Джамц был очень недоволен приездом этого тибетца. Теперь придется делить с ним все, что нойон даст за спасение своей жизни. Но внешне лекарь ничем не проявлял неприязни к тибетцу, напротив, он делал вид, что относится к нему дружелюбно.

— Моё лекарство, — говорил Джамц, — наверняка исцелило бы нойона, если бы он не ездил в Пекин. С тех пор как он оттуда вернулся, его начали мучить ночные кошмары. Я думаю, здесь не обошлось без козней злых духов. Тем не менее я надеюсь с помощью Оточ-бурхана [35] Оточ-бурхан — бог-исцелитель. вылечить нойона.

— По показаниям астрологии, нойон истает от страданий. Нужно дать злым духам выкуп — дзолик [36] Дзолик — буквально "выкуп". Фигурка из теста, а иногда и человек, которым больной откупается от духов. Исполняя ритуал моления за больного человека, фигурку сжигают, а человека выставляют прочь. . Уважаемый дзалан Гомбо и мирянин Лодой обещали найти человека, который возьмет на себя недуг нойона и будет дзоликом. Они говорят, что и вы, лекарь, можете помочь в этом деле. — Тибетский астролог умолк, выжидающе поглядывая на Джамца.

— Я лекарь. Я не знаю иных средств, кроме лекарств, и не обладаю познаниями в области астрологии и укрощения нечистой силы.

Тибетец сделал вид, что не замечает язвительных намеков своего собеседника.

— Я полагаю, — тихо проговорил астролог, — что у уважаемого лекаря найдется средство, одурманивающее мозг человека.

— Скажите, вы хотите найти добровольца или принудить кого-нибудь? — спросил Джамц.

— Я никого не собираюсь принуждать, нам с вами нет дела до того, кто станет дзоликом и будет ли это добровольно или по принуждению. И потом, строго говоря, можно ли тут говорить о добровольном желании? На это может пойти только какой-нибудь страдалец нищий. Вам, личному лекарю нойона, не знакомы, конечно, ни голод, ни холод, ни другие страдания. Поэтому-то вы никогда не согласитесь пожертвовать собой за грехи вашего князя. И если я обращаюсь к вам за помощью, то делаю это исключительно из человеколюбия, из чувства жалости к тому бедному страдальцу, который согласится на это. Одурманив сознание этого человека, вы избавите его от лишних мук. А ваш нойон, когда даст откуп духам, успокоится и будет думать, что проживет другую жизнь. Вам же тогда легче станет его лечить.

— Я гэлэн [37] Гэлэн — духовная степень у лам. и буддист, и мне совесть не позволяет пойти на то, что вы предлагаете, — ответил Джамц.

— Я тоже гэлэн и буддист, — возразил, улыбнувшись, астролог. — Подобный метод помощи живым существам религия нашего Дзонхавы разрешает. И тот, кто согласится принести себя в жертву во имя исцеления князя, будет щедро возпагражден: его душа попадет в светлую страну и он станет гэлэном. Человек, жертвующий собой ради спасения других, попадет туда раньше других монахов, кичащихся своей приверженностью к ламаистской религии.

Тибетец умолк. Он был уверен, что достойно отомстил монголу за его ехидство, и был весьма доволен своей отповедью.

— Значит, по-вашему, тот, кто взял на себя несчастья другого, попадет в светлую страну даже раньше вас, великий чародей, который заклинает чертей и духов?

— Что я? Я — ничтожество и достигну нирваны не раньше других. В этом я следую примеру бодисатв [38] Бодисатва — буддийское божество: по учению ламаизма — существо, достигшее высшей степени нравственного совершенства; его превосходит только Будда. ,— с притворным смирением ответил тибетец и ледяным тоном добавил: — Так вот, уважаемый лекарь, я все-таки надеюсь на вашу помощь. Ну, а если у вас не найдется нужного снадобья, придется, с разрешения нойона, обратиться к тибетскому лекарю, прибывшему из Лхасы.

Почувствовав в словах астролога угрозу, Джамц решил: пусть уж лучше богатство нойона жрет монгольский пес, чем тибетский; и он согласился приготовить снадобье.

На уртон прискакал Вандан — телохранитель князя. Он приказал старшему ямщику вызвать возницу Насанбата.