Жюльетта Бенцони - Королевы из захолустья [litres]

Но вышло так, что они стали жить вместе в Париже, у Эдит Пиаф, на улице Леконт-де-Лиль, стараясь не помешать привычкам и карьере друг друга. Эдит любила и всегда пила вино. Сердан не пил совсем. Она жила ночной жизнью; он должен был высыпаться. Но они любили друг друга, и для них образ жизни не представлял большой сложности. Сложность была в другом: Маринетта, от которой они должны были скрывать свою связь. Каждый год они встречались в Америке: «Версаль» из года в год возобновлял контракт с Эдит Пиаф. Она молилась Святой Терезе, чтобы Марсель стал чемпионом мира. И святая услышала ее молитву. Эдит была в зале 21 сентября, когда Сердан отобрал титул чемпиона у Тони Зэйла. Ее счастью не было конца. Жизнь продолжалась.

В октябре месяце 1949 года Эдит находилась в Нью-Йорке. Сердан должен был прилететь туда, чтобы вновь отстаивать свой титул. Эдит ждала его с нетерпением. Нетерпение ее было так велико, что она уговорила любимого прилететь раньше назначенного срока, сев на самолет 27 октября. Самолет никогда не прилетит – он врежется в горную вершину и разобьется, и вместе с ним чемпион мира по боксу Сердан и Жинетт Невё, великая скрипачка той эпохи. Новость убила Пиаф.

– Погиб! Это я во всем виновата. Я!

Вечером в «Версале» она вышла на сцену. Огюст Ле Бретон рассказывает: «Она появилась, и в зале воцарилась тишина. Потом начались бешеные аплодисменты. Она отстранила их жестом красивой руки и сказала:

– Не надо. Не мне, ему. Я буду петь ему. А вам спасибо.

Продолжать жить без Марселя стало для Эдит жесточайшим испытанием. Она старалась заполнить пустоту, заботясь о семье своего чемпиона, Маринетте и троих его сыновьях.

Перестала ли жить сама Эдит? Нет. Жажда любви не оставляла ее, подхлестывала, подстегивала, двигала вперед. Она никогда не забудет Марселя Сердана, но у нее будут другие мужчины. В мучительный период, когда она забывалась благодаря алкоголю и наркотикам и могла бы окончательно погибнуть, опускаясь все ниже и ниже, нашелся человек, который вновь посадил ее в седло.

Этим человеком был Жак Пилс, выступавший в знаменитом дуэте вместе с Табе. Он был само очарование. С Пиаф они были знакомы давно. Когда-то он пришел к ней, чтобы она его прослушала вместе со своим пианистом, долговязым южанином по имени Жильбер Беко. Пилс ей нравился, и 29 июля 1952 года в мэрии XVI округа был зарегистрирован брак Эдит Пиаф и Жака Пилса. Свидетельницей со стороны Эдит стала Марлен Дитрих, подарившая подруге изумрудный крестик, в котором она была на свадьбе. Венчание состоялось в Нью-Йорке 20 сентября в церкви Святого Винцента, потому что церкви Святой Терезы там не было. Эдит была в светло-голубом платье и такой же шляпке, в руках она держала свадебный букет. Певица стала законной женой, теперь ее с полным правом называли «мадам». Вернувшись во Францию, супруги поселились в доме № 67 на бульваре Ланн. Огромная квартира будет заклеена афишами на всех языках мира, Пиаф останется здесь до самой смерти.

Каждый год Эдит Пиаф приезжает на гастроли в Америку. После «Версаля» с песней «Жизнь в розовом цвете» она совершает турне по американским городам. Во время турне с ней впервые случился приступ ревматоидного артроза, который впоследствии доставит ей столько страданий. С годами Эдит становится все более суеверной, до поздней ночи она может вертеть особый столик, общаясь с потусторонним миром, пытаясь обрести чувство защищенности и счастья, которое получала от Сердана и не может обрести теперь. До Пилса с ней был сначала Робер Ламурё, потом Эдди Константин [19] Робер Ламурё (1920–2011) – французский актер, режиссер, эстрадный певец и сценарист. Эдди Константин (1917–1993) – французский певец. . Эдит любила высоких, хорошо сложенных, элегантных мужчин. Но появился один, который не отвечал эстетическим предпочтениям певицы: он был маленького роста, худой, со странным хриплым голосом. Его звали Шарль Азнавур. Развод с Пилсом стал неизбежностью.

После Азнавура Эдит влюбилась в Андре Шоллера, художника и владельца художественной галереи на улице Ла Боэси. Пиаф в мире большой живописи! Пиаф среди интеллектуалов! А почему, собственно, нет? Шоллеру было двадцать девять лет, он был красив, элегантен, полон обаяния… и осторожности, так как был женат. Пиаф уже исполнилось сорок, но она оставалась очаровательной – чудесные светлые глаза, тонкая белоснежная кожа без единой морщинки. Пройдет немного времени, и они расстанутся, но не перестанут быть друзьями.