Жюльетта Бенцони - Королевы из захолустья [litres]

В «Элизе Монмартр» Ла Гулю как-то обратила внимание на странного молодого человека, почти что карлика, торс у него был, как у взрослого мужчины, а ножки совсем короткие. Черная бородка, котелок, лорнет, который он время от времени наводил на танцовщиц и лихорадочно что-то зарисовывал у себя в блокноте.

– Послушай-ка, – окликнула его Ла Гулю. – Ты меня рисуешь? Имей в виду, мне за это платят!

– Приходи ко мне, и я тебе заплачу, а сейчас мне хочется поймать движение танца!

Молодой человек бросил на стол несколько монет, но Ла Гулю не взяла их.

– Ладно, гуляй! Не надо мне твоих денег!

Она вернулась на сцену, а молодой человек продолжал делать наброски. Он тоже был художником и носил одну из знатнейших фамилий Франции. Его звали Анри де Тулуз-Лотрек. Они с Ла Гулю подружились.

Ла Гулю приходила к Тулуз-Лотреку позировать, но у них случались и другие встречи, не имеющие отношения к живописи. Жесткая и непримиримая, Луиза смягчилась, когда узнала, что в детстве Анри упал с лошади и после этого стал калекой. Ла Гулю прониклась к художнику симпатией и стала приходить к нему ради удовольствия.

Разумеется, дело не обошлось без прозвища: Ла Гулю назвала дружка Котелок, и это неожиданное для любовных отношений имя звучало в ее устах ласково и нежно.

Прошло еще какое-то время, и к Ла Гулю пришла настоящая слава благодаря художнику и новому кабаре, которое пустило первых посетителей 6 октября 1889 года, когда Париж праздновал открытие Эйфелевой башни и столетие революции. Кабаре называлось «Мулен Руж».

Шарль Зидлер и его компаньоны братья Оллер, владельцы кабаре «Мулен Руж», заметили Ла Гулю на вечере в ресторане «Гран Вефур»: она в костюме молочницы исполняла чуть ли не акробатический танец, а мужчины во фраках, выражая одобрение, осыпали ее золотыми монетами.

– Захочешь танцевать у меня, – сказал девушке Зидлер, – буду платить восемьсот франков в месяц.

Восемьсот франков в месяц? Да это куча денег! Ла Гулю не заставила себя просить дважды. В скором времени она выступала на сцене нового кабаре, которому предстояло стать самым известным в Европе. Выступала она со знакомыми ей Бороной и Нини Лапки Вверх и еще новенькой, которую прозвали Лучик. Вместе они составят знаменитую четверку. С ними еще будет отплясывать молодой человек, высокий худой юноша, гибкий, как кошка, по прозвищу Валентин Бескостный.

Удивительный был, надо сказать, молодой человек. Днем он работал клерком у нотариуса, а вечером им завладевал демон танца, и он выделывал самые немыслимые антраша среди вихря черных, зеленых, оранжевых, фиолетовых шелковых юбок, которые высоко взлетали, показывая кружева нижнего белья и ноги в черных чулках.

Канкан пользовался невероятным успехом, и вскоре весь мужской цвет Парижа сидел по вечерам в кабаре в облаках табачного дыма и слушал духовой оркестр и смех девиц, а несгибаемые официанты скользили между столиками, подавая шампанское и абсент. Аристократы и буржуа с одинаковой радостью погружались в водоворот разгула. Завсегдатаями кабаре стали герцог де Талейран, князь Понятовский, герцог де Саган, граф де Ларошфуко, князь Трубецкой и неизменный де Тулуз-Лотрек с карандашом в руках, который рисовал порой и на бумажных скатертях.

Теперь Ла Гулю и художник стали просто хорошими друзьями. Тулуз-Лотрека заинтересовала Жанна Авриль, певица и звезда «Мулен Руж», но Ла Гулю было от этого ни жарко ни холодно. Ее сердце помнит только молоденького артиллериста, которого она так больше в жизни и не увидела. Остальные мужчины – манекены, они могут доставить удовольствие и снабдить деньгами.

Денег у нее теперь в избытке. Ла Гулю можно видеть на Монмартре, с высокомерным видом она прогуливается по улицам и ведет за собой на поводу козла. Так она заявляет о своей власти над мужчинами и о своем презрении к ним.

Но у Ла Гулю есть соперница, которую она смертельно ненавидит. Соперница родом из Алжира, и зовут ее Айша. Зидлер пригласил смуглянку, чтобы разнообразить программу и развлечь посетителей мавританскими танцами. Между рыжей и темнокожей красавицами мгновенно вспыхнула война. Ла Гулю возненавидела цветную девушку и с презрением прозвала ее «негра». Однако Айша взяла реванш, когда Зейдлер повесил в зале «Мулен Руж» портрет ее соперницы, написанный Тулуз-Лотреком. Кисть жесткого ироничного художника не пощадила танцовщицу – вульгарное выражение лица, красные пятна на скулах, обвисшие груди. Айша, глядя на портрет, завопила от восторга: