Алекс Хейли - Корни

Каждый правильный ответ собравшиеся встречали громкими криками удовлетворения.

Потом арафанг задал математический вопрос:

– Если у павиана семь жен, а у каждой жены по семеро детенышей и каждый детеныш съедает по семь земляных орехов в течение семи дней, то сколько орехов украдет павиан с поля?

После судорожных расчетов, записанных пером на дощечке из хлопкового дерева, первым дал правильный ответ Ситафа Силла. Восторженные крики родителей заглушили недовольные стоны других мальчишек.

Потом мальчики писали свои имена по-арабски, как их научили. Арафанг собирал дощечки и показывал их родителям и другим жителям деревни, чтобы все убедились: дети получили должное образование. Как и другим ребятам, Кунте было очень трудно читать буквы – даже труднее, чем писать. По утрам и вечерам, когда арафанг безжалостно лупил их по пальцам, все они думали только об одном: вот бы написанное было так же легко понимать, как язык барабанов. Барабаны понимали даже малыши в возрасте Ламина. Это было так просто, словно кто-то невидимый стоял рядом и выкрикивал слова.

Арафанг поднимал выпускников одного за другим. Наконец подошла очередь Кунты.

– Кунта Кинте!

Все глаза устремились на него. Кунта ощущал огромную гордость за своих родителей, сидевших в первом ряду, и за своих предков, покоившихся на кладбище за деревней, – в тот момент он сразу же вспомнил любимую бабушку Яйсу. Поднявшись, он прочел вслух стих с последней страницы Корана. Закончив, он прижал книгу ко лбу и произнес:

– Аминь.

Когда с чтением было покончено, арафанг пожал каждому ученику руку и громко объявил, что их обучение завершилось, мальчики переходят в третий кафо. Все собравшиеся захлопали в ладоши и закричали от радости. Бинта и другие матери быстро сняли покрывала с принесенных мисок и калабашей, наполненных вкусной едой, и выпускная церемония превратилась в настоящий пир.

На следующее утро Оморо поджидал Кунту возле загона с семейными козами. Указав на молодого козла и козу, Оморо сказал:

– Это подарок тебе к окончанию школы.

Кунта не успел поблагодарить, как Оморо уже повернулся и ушел – словно он дарил коз сыну каждый день. Кунта изо всех сил старался сдержать свою радость. Но когда отец скрылся из виду, он заорал так громко, что его новая собственность подпрыгнула и бросилась бежать – а за ней и все остальные. Когда Кунта всех переловил и пригнал на пастбище, его товарищи уже были там – и все хвастались своими новыми козами. Козы стали для них священными животными. Мальчишки вели своих коз туда, где росла самая нежная трава, представляя, каких крепких козлят они произведут на свет, а те своих козлят, пока у каждого из мальчишек не появится целое стадо, такое же большое и ценное, как у их отцов.

До следующей луны Оморо и Бинта оказались в числе тех родителей, которые пожертвовали третью козу арафангу, в благодарность за обучение сына. Если бы они были побогаче, то отдали бы даже корову, но они знали: арафанг понимает, что это им не по силам – как не по силам всем жителям бедной деревни Джуффуре. Некоторые родители – рабы, не имевшие и того – вообще ничего не могли предложить, кроме собственных рук. В благодарность они отработали на полях арафанга целую луну, и он с удовольствием принял их дар.

Луны складывались в сезоны, прошел очередной дождь, и вот мальчишки из кафо Кунты уже принялись учить кафо Ламина искусству управления козами. Долгожданное время приближалось с пугающей скоростью. Дня не проходило, чтобы Кунта и его товарищи с тревогой и радостью не думали о празднике урожая, после которого мальчики третьего кафо – от десяти до пятнадцати дождей – должны были отправиться куда-то далеко и через четыре луны вернуться оттуда настоящими мужчинами.

Кунта и все остальные старались вести себя так, словно их ничего не беспокоит и не тревожит. Но думали они только об одном. Они жадно ловили каждый знак и каждое слово взрослых, которые дали бы понять, что ожидает их впереди. В начале сухого сезона, когда несколько мужчин на два-три дня покидали Джуффуре, а потом возвращались, не говоря ни слова, мальчишки начали нервничать – особенно после того, как Калилу Контех услышал, что его дядя говорил о необходимости ремонта ююо – деревни, где мальчики становились мужчинами. Деревня эта стояла заброшенной почти пять дождей со времени окончания последней церемонии. Еще больше волновались отцы: совету старейшин предстояло выбрать кинтанго, старейшину, который будет проводить ответственную церемонию. Кунта и другие мальчишки не раз слышали, как их отцы, дядья и старшие братья почтительно говорили о кинтанго, который руководил ими много дождей назад.