Валерий Строкин - Смерть Кощея Бессмертного

— Ничего, сейчас я приготовлю тебе достойное ложе. Огонь и дым быстрее донесут тебя в Вальгалу, чем прибудут первые всадники. — С неожиданной силой она подхватила мертвого и оттащила к трону. Усадила, поправила на голове обруч. Вернулась за мечом и положила Германариху на колени. Расправила одежды и после всех приготовлений, начала сносить к трону поленья, рассыпанные подле камина. Обложив поленьями трон, накинула сверху сорванные с ниш лиловые портьеры. Когда все было готово, вынула из камина горящую головню.

— Ну вот, милый, ты верно забыл, как в дни молодости, называл меня также: моя милая. Много лет назад ты сказал, что великие любви не знают и оттолкнул меня. Ты любил только себя одного. Я ушла и вернулась к тебе старой вельвой-прорицательницей. К этому времени ты превратился в великого и непобедимого Эрманариха и стал сравнивать себя с Одином. Что ж, слава и удача боевых походов проходящи, как и молодость. Милый мой, я приготовила последнее, достойное тебя ложе. Скоро ты встретишься с Отцом Павших [91] Одином. , попадешь в его чертоги, где тебя встретят эйнхерии [92] Павшие в бою воины. , приятели ветераны. Тебя отведут на достойное место, посадят рядом с Всеоотцом [93] Одином. и на пиру тебя будут обслуживать прекрасные валькирии, не чета мне. — Вельва рассмеялась и уронила горящую головню на ворох тряпья. Пламя, жадно урча, набросилось на портьеры, переметнулось на поленья. Желтые языки проворно заплясали вокруг трона. Взметнулись к небу, скрывая за собой великого царя и старого, отнюдь не бессмертного человека по имени Германарих из рода Амалов.

Вельва в полный голос запела, медленно отступая от костра к выходу:

— Зря мы отделились от Фридигерна, — мрачно заметил Альберих, натягивая уздечку и останавливая коня.

— Боишься? — усмехнулся Винитар.

Лесная дорога упиралась в неширокую речку-рось, берега которой густо заросли камышовыми зарослями и ивовыми прутьями. Всадники неуверенно топтались подле зарослей, обдумывая как поступить: переправляться или двигаться вдоль реки.

— Не бойся, я знаю эти места.

— И я знаю.

— Ты? — Винитар удивленно посмотрел на Альбериха, недоверчиво покачал головой:

— Не может быть.

— Думаешь, я все время был в телохранителях Германариха? Я был здесь вместе с тобой во время войны с росским архонтом Босом. Правда, в те времена, я был зеленым юнцом.

— Понятно, — буркнул Винитар. — Тем более, ты должен знать, что анты спустились на юг, навстречу гуннам, а росы, наши заклятые враги, избегают этих мест. По этим тропам, мы срежем путь и быстрее Фридигерна попадем в Дакию.

— На конях будет тяжело продираться сквозь чащу.

— Значит переправимся.

Камыши неожиданно раздвинулись и на дорогу, навстречу всадникам вышли обнаженные по пояс люди, вооруженные луками и копьями.

— О, Локки! О, змей Ермунганд! — Выкрикнул Винитар, вскидывая копье. Стрела вонзилась ему в глаз и пронзила череп. Гот вывалился из седла. Альберих уронил копьё и поднял руки. За его спиной послышался топот копыт. Около полусотни готов, торопились покинуть чернолесье и вновь соединиться с силами Фридигерна.

— Смотри, Лучезар, как ловко я выбил гота! — воскликнул юноша. Он, смеясь, приблизился к бледному Ансельму.

— Бусько, твоей рукой никак Перун правил, — отозвался русобородый, кудрявый мужчина. — Не даром ты сын колдованки.

Росы обступили гота. Альберих осторожно слез с коня, уставился на росов.

— Что будем с ним делать?

— Повесим, или распнем на ветле, как они с нами поступали, — угрюмо ответил Лучезар.

Альберих опустился на колени.

— Я хочу сказать, — голос хрипел и предательски дрожал, — человек, которого вы называете Кощеем — умер.

— Германарих умер!? — воскликнул потрясенно Бусько.

— Собаке собачья смерть, — Лучезар сплюнул. — Пошли росы, славную весть сказал гот, пусть живет.

Росы развернулись к кустам. Альберих растерянно захлопал глазами. Опомнившись, встал и побежал вслед за росами. Поймал за локоть, обвитый кожаными ремешками с металлическими бляшками, Бусько.

— Возьмите меня с собой?!

— Тебя, гот? С нами? — удивился юноша.

— Меня, — Альберих кивнул. — Заблудился я в лесу и другой дороги кроме вашей не вижу…

Бусько пожал плечами:

— Хочешь, иди с нами. Мы люди вольные, свои дороги сами выбираем, как птицы небесные. Видишь, в небе?