Валерий Строкин - Смерть Кощея Бессмертного

Стража кинулась на протрезвевших готов, пораженных покушением на царя.

— Все прочь! Прочь!!!

Икмор взял Германариха на руки. Царь раскрыл глаза. Круглая зала, статуи богов, длинные пиршественные столы, пламя факелов, кружились перед очами Германариха в багровых туманных всполохах. Предметы то приближались, то отступали, затягиваясь кровавой дымкой.

— Я буду жить. Я буду жить, — шептал царь.

Сплетатель песен осторожно опустил Германариха на расчищенный стол. Альберих принес бадью с тепловой водой. Вельва склонилась над раненым и принялась бережно освобождать от одежды.

— Я буду жить. Я буду жить вечно.

— Сейчас увидим, — пробормотала старуха.

Германарих стиснул зубы, когда с него срезали трабею, снимали лоскутья ткани. В зал ворвался холодный степной ветер, принес запах чабреца и полыни.

— Трон поставьте к морю, — пробормотал Германарих, теряя сознание.

— Ну что? — спросил Икмор у вельвы, смывшей кровь с тела Германариха и рассматривающую раны.

— Он будет жить. Раны глубоки, но не опасны, — ответила прорицательница.

Икмор покосился на два изуродованных трупа, которые проносили мимо стражники, выполняя приказ царя — вывесить тела убийц на крепостной стене.

— Росомоны оставляют нас.

Вельва насмешливо посмотрела на скальда.

— Не только росомоны оставляют нас. Не много ли времени ты провел среди гуннов?

— Я гот. И завтра уезжаю в Восточную Киммерию, сражаться с гуннами, — запальчиво ответил скальд.

— Я вижу, — ответила вельва.

Гунны не встречали практически никакого сопротивления. Произошло несколько незначительных стычек с готами на бывшей территории Боспорского царства — готы отступили.

Вскоре часть готов, не видя иного выхода, покорились Баламберу. Винитар с небольшим войском, сумел пробиться к венедам и объявить себя новым царем готов. Но это было не надолго. Большая часть готов спешно переправлялась за Данувий, прося защиты у Рима…

На историческую арену выходил новый народ, неизвестный цивилизованному миру, но который скоро заставит содрогнуться этот мир от ужаса грядущих кровавых битв и разорений. Римская империя переживала закатный век. Скоро родится Бич Божий…

— Бросили! Предали! Своего царя… — Последние слова старик прохрипел, неистово круша хрустящую под ногами глину. Ниша, в которой стояла статуя проводника и пастыря Одина, была пуста.

Старик сухо закашлялся. Эхо загуляло по залу. Налетевший ветер принес запах моря, раздул в камине угли, разметал по залу желтые листья. Тяжело волоча ноги, плотнее запахиваясь в старый, грязный плащ, от сырости и холода царившего в зале, старик направился к тяжелому золотому креслу, придвинутому к камину.

Германарих тяжело сел, немигающе уставился на рыжее пламя.

— Всеми покинут. Одни спасают жизнь среди гуннов, другие, прозвавшись вестготами, ушли за Данувий, просить службы у Рима. Какой позор! Нет империи готов. Скоро и имя нашего племени исчезнет. Нет народа, нет и Германариха, — старик рассмеялся. — О, Один, одноглазый слепец.

В углу зала, смех подхватили непонятным карканьем. В багровом отсвете камина показалась согбенная, карикатурная фигурка вельвы.

— Я тебя не покинула, — прокаркала вельва.

— А, прорицательница, — протянул Германарих. — Пошла прочь!

— Сам виноват, что тебя все оставили. Всех разогнал.

— Стража! Анхельм! — закричал Германарих. — Гоните её прочь!

— Никого нет, кроме нас с тобой.

— А ты, почему осталась? — Не дожидаясь ответа, Германарих закричал:

— Фридигерн! Изменник, неужели ты думаешь, что у Валента [88] Римский император. снискаешь новую славу Амалам? Я прикажу разорвать тебя на части дикими конями!

— Нет его, — вельва присела, ссутулившись подле камина, положила на угли несколько поленьев. Рассыпала гадальные кости.

— Что видишь?

— Вижу, что на тебе слава готов не закончится, — ответила гадалка.

— Ложь!

— Правда. На Одине-Одноглазом слава готов не закончилась и на Германарихе не закончится. Фридигерн выбрал правильный путь — на запад. Восточные готы, что примкнули к гуннам, растворятся среди этого племени и вместе с ним со временем и сгинут.

— Это я нашел Азгард. Наша одаль [89] У скандинавов — вотчина, родина, владение. здесь.

— Свитьод [90] Швеция. тоже когда-то была нашей Родиной. Земля не так важна, как народ, заселивший её. — Вельва собрала косточки.

— Ты спрашивал меня, почему я осталась? Чтобы воздать тебе царские почести, после кончины.