Кристофер Бакли - Охотник за судьями

— От бренди я бы не отказался.

— Бренди! Быстро, женщина! Хватит возиться с водой. Ты что, не видишь, он страдает?

Балти понял, что эта супружеская опера-буфф — по большей части представление для гостей.

— Да! Сейчас! — Миссис Пелл сняла с полки бутыль, щедро плеснула в стакан и протянула его Ханксу. — Вот, держите, дорогой. Кто вас ранил? Не важно. Пускай мясник делает свое дело. Если выйдете живым из его лап, расскажете нам все подробно.

Она взяла Благодарну за руку:

— Идем, миленькая. Снимешь с себя все это и примешь горячую ванну.

И добавила, обернувшись:

— Если Гиппократ без нас обойдется.

— Гиппократ как-нибудь справится, — ответил доктор Пелл, разрезая рукав Ханкса. — Как всегда.

— Вижу, вы с Люси по-прежнему воркуете.

Ханкс дернулся: Пелл начал зондировать рану.

— Кто женится на богатой вдове, тот пожнет бурю. Ага, вот она! — Он потыкал концом зонда в пулю.

Ханкс ахнул от боли.

— С какого расстояния?

— Пятнадцать шагов.

— Пятнадцать? Она должна была пройти кость насквозь.

— Она сначала прошла через другого человека.

Доктор Пелл фыркнул:

— Повезло тебе. А ему нет. Люси! Что за женщина!

— Я могу помочь? — спросил Балти.

— Вон, видите, деревяшка. Дайте ее Хайрему.

Деревяшка была покрыта вмятинами от зубов. Балти протянул ее Ханксу. Тот подозрительно всмотрелся:

— Кто ее жевал?

— Если ты умрешь от инфекции, то не от этой.

Ханкс отшвырнул деревяшку:

— Я рискну.

Доктор ввел в рану экстрактор. Ханкс с усилием втянул воздух и оскалил зубы.

— Надо было тебе дать лауданума.

— Я знаю, ты предпочитаешь одурманенных жертв, — буркнул Ханкс. — Им трудней заметить, что ты вообще не смыслишь в медицине. Господи!

Пелл пропихнул экстрактор поглубже:

— Я предпочитаю одурманенных жертв, как ты изволил выразиться, чтобы не слушать их нытье. Не дергайся.

Он вытащил пулю, поднес к свече, чтобы разглядеть, и с лязгом уронил в металлический поддон:

— У лауданума есть и еще одно достоинство — жертвы меньше сопротивляются, когда я выставляю им счет.

Он плеснул в рану бренди (Ханкс зашипел сквозь стиснутые зубы), намазал мазью и перебинтовал плечо.

— Ты потерял много крови. Тебе надо лежать несколько дней. И есть побольше красного мяса.

Балти застонал.

— А выпить как следует? — спросил Ханкс.

— Воистину, — ответил доктор. Он взглянул на Балти. — Нас не представили друг другу.

— Балтазар де Сен-Мишель.

Доктор развеселился:

— Вот это имечко. Vous parlez français?

— Bien sûr. Depuis enfant. Mon père était en service au roi Henri Quatre. Et après, au roi Louis Treize [36] — Вы говорите по-французски? — Конечно. С детства. Мой отец служил королю Генриху Четвертому. А потом — королю Людовику Тринадцатому (фр.) . .

У Пелла округлились глаза:

— Боже милостивый. De mon part, quand j’était jeune homme, j’était en service au roi Anglais Charles le Premier. Comme gentilhomme du cabinet. A ce temps, j’ai poursuivi une dame d’honneur dans la cour de sa reine française, Marie-Henriette. Une dame vraiment ravissante. Malheureusement, il a fini mal quand … [37] Что касается меня, я в юности служил королю Англии Карлу Первому. В чине камер-юнкера. Тогда я ухаживал за камер-юнгферой его королевы-француженки Генриетты-Марии. Она была поистине красавица. К несчастью, все кончилось плохо, когда… (фр.)

Ханкс застонал:

— Если вы намерились и дальше квакать, как лягушки в пруду, то мне точно понадобится лауданум.

— Хайрем, ты привел мне шевалье!

— Так вот что он такое.

— Нам надо о многом поговорить. О многом!

И они поговорили — за восстанавливающим силы ужином из омаров и устриц, под неплохое вино. Из деликатности Ханкс не стал рассказывать Пеллу историю Благодарны, ограничившись лишь описанием поисков судей-цареубийц; он поведал, что произошло на утесе и как Бартоломью выступил в роли спасителя. Пеллы слушали как зачарованные. Они хорошо знали те места и действующих лиц.

Пелл, вынужденно покинув двор Карла Первого после неудачного романа с камер-юнгферой королевы Генриетты-Марии, отправился на войну с Голландией — ту, что потом прозвали Тридцатилетней войной. Тогда это было модно среди молодежи из хороших семей. Пелл служил под началом барона де Вера Тильберийского и присутствовал при осаде и взятии Буа-ле-Дюка.

В 1635 году, выучившись на врача, он завербовался на службу в Новой Англии, в форте Сэйбрук, лейтенантом и хирургом. Он был неподалеку отсюда, в форте Мистик, в 1637 году, при завершающем аккорде пекотской войны, когда капитаны Мейсон и Андерхилл окружили деревню и убили семьсот человек — мужчин, женщин и детей, — предав их пулям, огню и мечу.