Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— И твой баламутит? — нахмурился тот.

— А не видишь?

— Да вижу. Я думаю, Матвей, пущай они сами улепётывают.

— И я то ж говорю, а он, вишь, взъерошился. Как будто татары наседают!

— Да Рвач в тыщу раз хуже любого татарина! — скакнул через порог Кирилл. — Он с вас живых десяток шкур сдерёт!

— Такой же он християнин, как и мы все, — продолжал стоять на своём Матвей, дрожащими руками одёргивая вылезшую наружу исподнюю рубаху. — На нём крест православный, а православные на добро добром отвечают. Мы спасли его от лютой смерти и служим, как и он, нашему князю.

— Да он же предал Святослава Липецкого! — возмутился Кирилл.

— А вы предали Олега Воргольского! — парировал Савелий.

— Что-о-о? — покраснел Кирилл.

— Что слышал, слюнтяй! — взвился Савелий. — Мы ещё с вас спросим, почему покинули Князеву службу и подались в разбойники?! Так я говорю, Матвей?

— Так, Савелий, так! А ну скидавай штаны — пороть буду! — Матвей сдёрнул со стены уздечку, и Кирилл закричал:

— Пантюха, бежим! — И первым выскочил наружу. Пантелеймон за ним.

— Стойте! Проклянём!.. — кричал вслед раскрасневшийся от возбуждения Савелий.

Но ребята уже не слышали этих угроз. Горячие кони стремительно уносили их в лес. Они были злы и обижены, и каждый думал, что уже никогда больше не вернётся домой.

Явившись в Сарай, Олег Воргольский в первую очередь посетил хазарина Самуила.

Самуил встретил гостя с распростёртыми объятьями — уж слишком милы были его сердцу предатели русского народа. Своих-то выродков, подобных Олегу, хазары не жаловали: петлю на шею — и в омут. Сели, заговорили.

— Человек до того сложная натура, — мудрёно начал Самуил, — что его не понимает иногда и сам человек.

— Это ты к чему? — поморщился князь Воргольский. — Слушай, я приехал не твои забубённые речи слушать, а искать суда у царя на зарвавшегося татя Александра!

Самуил внимательно посмотрел на собеседника, кашлянул в кулак и откинулся на спинку кресла византийской работы, вывезенного из разгромленного Онуза. Вздохнул:

— Ты, урус, — дикарь, варвар, тебе не понять философии людей высококультурных. Вы, русские, только и способны разбойничать, а рассуждать, мыслить — это не ваш удел...

— Я к тебе, хазарин, повторяю, не нравоучения слушать пришёл! — разозлился Олег. — И ты прямо отвечай, не юли: поможешь мне упросить Телебугу обуздать Александра или нет?

— Ну вот! Чуть что — сразу орать. Варвары, одно слово. Ни тебе поговорить, ни помыслить. И сколько же вы крови нам попортили! А ведь каких-то триста лет назад мои предки с вас, дикарей, не хуже ордынцев дань брали, князей киевских в узде держали... — сжал кулаки Самуил. — Но нет, нашёлся змей, Святослав Игоревич!.. Небось и ты его семя?

Олег кивнул:

— Святослав Игоревич пращур мой.

— Вот потому и неохота мне тебе помогать, — сердито посмотрел на князя Воргольского хазарин. — Не знаю, почему хан Батый с вами церемонился. Всех вас, Урусов, надо было под корень уничтожить!

— Это за что же?! — удивился Олег.

— А за то, что оставь хоть одного из вас в живых — вы снова расплодитесь, как черви после проливного дождя. И снова начнёте из себя великий народ корчить. Подумаешь — Великая Русь! А ещё — вы отняли у меня всё!

— И что же я у тебя отнял? — прищурился Олег.

— Да ты знаешь, варвар, кто я такой?

— Но-но, полегче! — вскипел Олег. — Я тебе не варвар, а русский князь, Рюрикович. А вот ты кто такой?

— А я — прямой потомок великого царя Хазарии Иосифа. Если бы не нашествие язычника Святослава, мне бы сейчас принадлежал трон. Мы, иудеи, повелевали диким хазарским племенем, а Святослав Киевский отнял у нас всё. И я рад, что монголы отомстили вам за наше унижение. Бату-хан построил Золотую Орду на месте древней Хазарии, и мы ещё скажем своё слово. Мы сотрём с лица земли остатки вашего государства. А ты нам поможешь!

— Я тебе не помощник, — покачал головой князь Олег. — Я за вотчину свою борюсь, за землю моих предков, на которую посягнули Святослав с Александром!

— Ну ладно-ладно, — внезапно успокоился Самуил. — Пускай будет по-твоему. Ты борешься за своё, мы — за своё, но сейчас наши интересы совпадают. А раз так, то я твой друг. Я схожу к Телебуге и упрошу его тебя принять, но учти: за целостность твоей шкуры не ручаюсь. За смерть Адыла хан готов пол-Руси сжечь и половину русских в полон согнать. Ступай и готовься к худшему, но, может, и минуют тебя чёрные тучи.