Недостреленный [СИ, с илл.]

Д. А. Засосов, В. И. Пызин "Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX–XX веков; записки очевидцев".

http://bookitut.ru/Povsednevnaya-zhiznj-Peterburga-na-rubezhe-XIX–XX-vekov-Zapiski-ochevidczev.html

"Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века"

http://www.razlib.ru/istorija/milyi_staryi_peterburg_vospominanija_o_byte_starogo_peterburga_v_nachale_xx_veka/index.php

"Одежда горожан (1917–1922 гг.)"

http://dramateshka.ru/index.php/suits/history/5373-odezhda-gorozhan-1917-1922gg

"Петербург 100 лет назад: как сдавали и снимали жилье до революции"

https://paperpaper.ru/spb-100-homes/

"Петербурские дома. Очерки из истории".

https://oborona1.livejournal.com/131814.html

https://oborona1.livejournal.com/131914.html

https://oborona1.livejournal.com/132182.html

https://oborona1.livejournal.com/132487.html

"К. С. Петров-Водкин. "Селедка", 1918 год".

https://regnum.ru/uploads/pictures/news/2016/10/27/regnum_picture_1477567332139152_normal.jpg

"Голод и нищета бродят по Европе. 1911–1935"

https://humus.livejournal.com/2453526.html

"Голодомор, которого не было. США. Фото. Факты. Расчеты".

https://mikle1.livejournal.com/674402.html

http://old.artyushenkooleg.ru/index.php?cID=297

Интересные ощущения, когда спишь и у тебя подмерзает нос. Окно где-то в квартире открыто, наверное, в стеклопакет же не поддувает. "Надо встать закрыть, тем более по утренней надобности всё равно вставать придётся", — подумал я и открыл глаза. Перед глазами был потолок не моей квартиры и странное окно с деревянными рамами, через которое в комнату проходил утренний свет, и я всё вспомнил. Ох, ё! Я в Петрограде, в восемнадцатом году, в комнате у девушки, уже успевшей стать вдовой в Первую мировую. Сама Лиза обнаружилась спящей рядом и закутанной в одеяло так, что наружу высовывалось только личико и макушка с темными волосами. Ладно, переживать и думать будем позже, а сейчас надо быстро сходить в местное чудо техники "ватерклозет".

Натянув подштанники и нательную рубаху, я тихо прошелся, стараясь не шлёпать босыми ногами по холодному полу, до двери в комнату, обул солдатские ботинки и вышел в коридор. В коридоре и на кухне никого не было, то ли все сидели по комнатам, то ли ушли по своим делам. На улице уже светло, на стене тикающие часы-ходики с гирькой на цепочке и качающимся маятником показывали девятый час. Ватерклозет оказался неотапливаемым помещением с привычным унитазом и сливным бачком вверху на высокой трубе. И это хорошо! Это действительно чудо техники, в некоторых домах этого времени до сих пор рядом с чёрным ходом стоит система "дырка в полу", с соответствующими запахами.

Вернувшись в комнату, я стал растапливать печь, вспоминая, как мы это проделывали вчера. Открыв дверцу печи, вложил и составил в конструкцию заготовленные дрова, подсунул щепок и лучин и поджёг. Дерево начало разгораться, вроде, всё правильно. Разулся, подошел к кровати, тихо улегся и уставился в высокий потолок. Что делать-то будем, а?…

Завозилась под одеялом Лиза. Милая девушка, вынужденная в одиночку жить и зарабатывать в это отнюдь не эмансипированное время, когда работали в семье в основном мужчины. Сейчас во сне строгая складка между её бровей разгладилась, и лицо её было трогательно нежным, она чему-то улыбалась во сне. Она опять пошевелилась, значит, сейчас проснется. Я протянул руку и погладил её голову, Лиза открыла глаза и увидев меня, засмущалась, и попыталась спрятаться под одеялом. Я подгрёб девушку прямо в одеяле к себе, обнял и поцеловал её в торчащий наружу носик. Она по-смешному мило выглядела, я улыбнулся и легко поцеловал её еще несколько раз, в лоб, в щеку. Девушка слегка расслабилась и перестала быть напряженной.

— Доброе утро, Лиза! — сказал я, и погладил её волосы.

— Доброго утра! — ответила девушка, всё еще немного смущенно.

— Ты очень, очень красивая, — сделал я комплимент девушке, желая побороть её скованность. — И ты – самое лучшее, что было со мной здесь в моей жизни.

Лиза, зарделась и придвинулась еще поближе.

— Саша, а ты помнишь что-нибудь о своих родных? — осторожно спросила она.

— У меня почему-то есть твёрдая уверенность, что у меня в этом мире нет родных, ни родителей, ни жены, ни детей, — расплывчато ответил я, ей чистую правду, но при этом мне вспомнились мои родные, оставшиеся в том, прежнем мире, в двадцать первом веке, и которых, скорее всего, я больше не увижу, и мой голос дрогнул.

Лиза высвободила из под одеяла руку и положила мне на середину груди и погладила.

— Ты не уйдёшь? — тихо задала она вопрос, а её рука медленно выводила по мне какие-то узоры.

— Нет, не уйду, если не прогонишь, — произнес я с ободряющим тоном и посмотрел ей в глаза.

Лиза прижалась ко мне, мы немного помолчали.