Армен Гаспарян - Русская контрреволюция [Белые от Ростова до Парижа] [litres]

Тема участия иностранных союзников в Гражданской войне в России сложна и многогранна. После развала Советского Союза многие вопросы отечественной истории XX века подверглись пересмотру. Не стала исключением и роль иностранцев в российских событиях 1917–1922 годов. В наше время эта проблематика не потеряла актуальности и по-прежнему интересует как специалистов-историков, так и широкую аудиторию.

В первую очередь надо понимать, что союзники преследовали исключительно собственные интересы. И до окончания Первой мировой войны, то есть на начальном этапе Гражданской войны в России, основной их целью было восстановление Восточного (антигерманского) фронта, прекратившего существование после Октября и Брестского мира. Кроме того, они стремились предотвратить попадание в руки немцев запасов вооружения, которые оставались на российских военных складах. Такое развитие событий было вполне реальным, учитывая полузависимое положение правительства В. И. Ленина от кайзеровского правительства после Брестского мира, тем более что поставки продолжались. Именно этим объяснялась так называемая интервенция, когда англичане высаживались в Архангельске, Мурманске и других городах, где военные запасы были колоссальными.

Немаловажное значение имел вопрос Чехословацкого корпуса: в соответствии с первоначальной задумкой союзники стремились вновь вовлечь чехов в боевые действия, чтобы использовать это воинское соединение хотя бы на Западном фронте. После того как произошло восстание Чехословацкого корпуса, план изменился – и возникла идея возрождения Восточного фронта совместно с белыми русскими армиями.

Была ли нужна союзникам гражданская война на территории России? Ведь она, по сути, откладывала возвращение Русской армии на фронт Первой мировой.

Правительство Ленина после заключения Брестского мира было совершенно не намерено восстанавливать Восточный фронт. К слову, Владимир Ильич говорил об этом и ранее, в то время, когда зарождавшееся Белое движение, начиная с Добровольческой армии, несло знамя верности союзникам. В этом плане оно ориентировалось на Антанту, что было совершенно естественно в тех условиях: большевики в их глазах выглядели германскими ставленниками. Это представление красной нитью проходит через всю белогвардейскую литературу.

Здесь попутно следует развенчать старый миф о том, что восстание чехов было инспирировано Антантой. Как явствует из документов и всей ситуации, мятеж начался стихийно в качестве реакции на приказ Л. Д. Троцкого (тогда он являлся народным комиссаром по военно-морским делам) о разоружении чехословацких эшелонов. Приказ этот последовал в результате давления германского МИДа – кайзеровское правительство было обеспокоено: мол, мы с вами заключили мир, а тут целый корпус отправляется хотя и через Тихий океан, но все-таки в Европу и на Западный фронт, перешедший под вражеское по отношению к немцам французское командование.

Как известно, большинство чехов к большевистскому перевороту относились негативно. Национальный совет (организация имени главы чехословацкого национального движения, будущего первого президента независимой Чехословакии Томаша Масарика) и руководство Чехословацкого корпуса были настроены демократично. Если они кому и симпатизировали, то скорее эсерам, но никак не русской контрреволюции. И они совершенно не желали вмешиваться в то, что происходило в России. После Брестского мира они почувствовали себя здесь лишними.

Чехословацкий корпус состоял из чешских патриотов, которые, попав или сдавшись в русский плен, дезертировав из австро-венгерской армии, добровольно вступили в Русскую армию, чтобы бороться за независимость своей родины от австрийского господства. После того как правительство Ленина заключило сепаратный мир с немцами и Австро-Венгрией, а старая Русская армия развалилась, смысла в пребывании чехов на российской территории больше не было.

Большинство из них стремились продолжать участие в войне с Германией и Австро-Венгрией. Однако в результате сражаться пришлось не с ними. Для правительства Ленина они были лишними. Единственным выходом было отправить их через Транссибирскую магистраль во Владивосток, а потом в Европу, где они готовились влиться в ряды союзных армий, прежде всего французской (в этот период чехи формально перешли под ее командование), и возобновить участие в войне.