Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

и попал в прорубь во льду. Из неё все брали воду домой. К

счастью, все закончилось благополучно. Папа только промок.

Точно по грузинской пословице: «Упадёшь в воду, сухим не

выберешься».

Зимой из речного льда выпиливали большие кубы и

укладывали около железнодорожной ветки, над которой была

сделана эстакада. Вырастал ледовый холм, который затем

обсыпался толстым слоем опилок и так сохранялся все лето.

Этим льдом заполняли камеры вагонов—холодильников,

которые для этого загоняли под эстакаду. Мы же, дети, все

лето добывали из этого холма куски льда. Это было наше

«мороженное», про которое говорят: «Ни в огне не горит, ни

в воде не тонет». А ещё мы любили гулять по этой эстакаде.

Иногда лед нужен был дома и мы приносили.

Папа приносил с завода баночки с сгущенным молоком,

кофе и какао. Баночки с какао я опустошал особенно быстро.

А еще он приносил бесподобные сливки. Вологодское

молоко, масло и сливки славятся на всю страну.

Однажды папа взял меня с собой, когда ехал в г. Вологду.

Это было мое первое путешествие на открытом автомобиле.

Впечатление от поездки было неизгладимым, как и от

плавания с ветерком по реке Сухоне на заводском катере.

Летом было другое развлечение. Недалеко от нашего дома

был большой, заросший водорослями, неглубокий пруд. Мы,

мальчишки, из двух брошенных деревянных дверей сделали

плот. На нем, отталкиваясь от дна шестами (палками), мы

плавали по этому пруду.

В пруду водились лягушки. Очень интересно было

вылавливать лягушачью икру, держать её дома в банках с

растительностью. Из каждой икринки появлялись смешные

головастики — шарики с хвостиками. Они быстро росли. Уних

появлялись лапки, а хвостики отпадали. Головастики

превращались в лягушат, про которых говорили:

— «Пока росли — хвосты носили

— И цвета темного все были.

— А выросли — зелеными все стали

— И хвостики на лапки поменяли».

Автор неизвестен.

Легушат отпускал «домой», в пруд. Что это их дом они

не знали, но быстро осваивались.

Каждый вечер лягушки этого пруда заводили хором свою

песню — громко квакали на всю округу. Одна лягушка сказала:

«Если не буду квакать — лопну» (Курдская пословица).

Кроме головастиков и лягушек, интересно было возиться

с жуками—плавунцами. Их длина — до четырёх сантиметров.

У плавунцов красивая, обтекаемая форма (как маленькие

лодочки), задние лапки плоские, они ими гребут. Обычно

плавунцы «висят» под поверхностью воды и ждут добычу.

Но когда подносишь руку к воде — стремительно ныряют.

Поймать их очень трудно, но можно, если подставить перед

жуком сачок и он, думая, что убегает — влетает в сачок.

Из пруда пили воду маленькие птички.

Когда я спрашивал папу, как поймать птичку, он объяснял:

«Надо сначала насыпать на ее хвост соль, а потом уже можно

будет ее поймать». Папа часто любил шутить.

На заводе к каждому цеху были подведены

железнодорожные пути. Вагоны от цеха к цеху перегонялись

так: мотовоз вытаскивал вагон за пределы завода, через

33

ворота, за стрелку, которую нужно было перевести, чтобы

пустить вагон по другому пути, к другому цеху.

У меня в голове мелькнула мысль совершить «геройский»

поступок. Я предложил соседскому мальчику на спор (кто

первый) перебежать между движущимся вагоном и воротами

завода. Я победил, так как я перебежал, а мальчик остановился.

В этот момент на крыльцо нашего дома вышел папа и все это

увидел. Он «отметил» мою победу как следует — в третий раз

в жизни папа здорово отлупил меня.

Мне было интересно наблюдать, как местные жители

откармливали гусей. Чтобы в них накапливалось больше

жиру, они в своих сарайчиках подвешивали птиц в мешках с

двумя дырками. Из одной торчала голова, из другой — хвост.

Перед головой устанавливали миску с кормом. Без движения

гуси быстро жирели. Некоторые хозяева дополнительно

заталкивали корм в горло гусей специальными палочками.