Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

вагоне. Это было скучное занятие.

На одной из платформ везли котёл для паровой машины.

В нем сохранилась пресная вода. Стояло лето и она была

тёплой. Завесив часть платформы около котла брезентом,

люди по очереди могли мыться. Получилась баня на колёсах.

Директор завода получил распоряжение прибыть с

оборудованием в посёлок Нижне—Ангарск на севере озера

Байкал и установить его там для производства консервов.

В Новосибирске в нашем вагоне стало не так тесно.

За чемодан с продуктами начальник станции выделил нам

дополнительно «теплушку».

«Теплушки» предназначались для перевозки военных. В

двух концах её были 2—х этажные нары для людей, центр был

свободен для перевозки, при необходимости, лошадей или

военного снаряжения.

Мы «с комфортом» доехали до станции Байкал,

восточнее Иркутска. Она находилась на берегу озера Байкал.

От Николаева до этой станции мы ехали, примерно, месяц.

Людей и оборудование погрузили на судно «Ангара»,

которое являлось также ледоколом. Я впервые познакомился

с уникальной водой этого озера. С борта судна мы бросали

монетки и видели их очень долго. Вода была удивительной

чистоты и прозрачности. Потом узнал, что существует белый диск

Секки,

применяемый для определения прозрачности воды. На

Байкале он виден до глубины 40 метров.

Мы плыли в Нижне—Ангарск на судне три дня и не

могли насмотреться на красоту природы. Байкал покоряет

своим величием. Старинная пословица гласит: «Кто Байкала

не видал, тот Сибири не знавал».

Первое, что сделал на судне, собрал наши две семьи на

палубе и торжественно бросил осколок бомбы, который вёз

от станции Высоко—Поле, в озеро. Он был весом, примерно

2,5 кг. Я похоронил в озере осколок далёкой от него войны.

В конце августа мы приплыли в посёлок Нижне—Ангарск.

Маму и меня, вместе с семьёй маминого брата, поселили в

одноэтажном, деревянном, трёхквартирном доме—бараке,

расположенном на уступе горы. Из дома сверху был виден

весь посёлок. Этот дом местные жители называли «Кремль».

В нем, в двух других квартирах, жило районное начальство:

председатель райисполкома и председатель райсоюза. Они

рассказывали, что ещё с тридцатых годов существует план

прокладки железной дороги через Нижне—Ангарск. И если

он осуществиться, наш дом снесут, т.к. он расположен на

будущей трассе. Так и получилось в семидесятых годах

прошлого века.

Когда мы приехали у жителей посёлка в дверях не было

замков до тех пор, пока не появились переселённые татары.

В школу оформился сам. Мама в ней не была ни разу.

С первого сентября пошёл в седьмой класс. Школа

в посёлке была одна — двухэтажная, из тёсанных брёвен.

Познакомился со своими новыми соучениками, среди

которых было всего пять мальчиков. Седьмой класс был

один.

В нашем классе был шалун — бурят Володя Шулунов (и

фамилия соответствующая), большой выдумщик на всякие

проказы. Он, например, от всех висящих на стенах класса

наглядных пособий протягивал к своей парте нитки. Как

только во время урока учитель поворачивался к ним спиной

— он дёргал за нитки и пособия покачивались… Ученики

смеялись. Учитель с недоумением смотрел на учеников.

Увидев у одного из учеников кусочек киноплёнки,

вспомнив, как мы делали из неё трещётки, научил его этому.

Через неделю вся школа трещала, как кузнечики. Я уже был

не рад.

…Во время войны к школьной военной подготовке

относились весьма серьёзно. У нас были уроки военного

дела. Их вёл строгий преподаватель—военрук Мыльников

Леонид Васильевич. У кабинета военного дела круглосуточно

дежурили ученики — часовые. Они сменяли друг друга

каждые два часа. Особенно интересно было дежурить ночью.

На стрельбище проводились учения с мелкокалиберной

винтовкой.

Иногда в школе объявлялась воздушная тревога. Вэто время

ученики дежурили внутри и снаружи здания, а

«наблюдатели» — на крыше, но обязательно в резиновой

обуви, чтобы не соскользнуть с неё вниз. Крыша в школе

была деревянной и гладкой.