Пётр Чигринов - Под тремя коронами

Узнав от послов о случившемся, Василий III потребовал объяснений от Литвы. Почему силой помешали поездке королевы? Почему удержали казну? Почему отымают земли? Одновременно Василий, несмотря на зимнюю пору, направил к Браславлю воинский отряд для охраны Елены при переезде ее в Москву.

Мирный договор не удовлетворял ни Москву, ни Вильно. Василий полагал неудавшиеся действия своих войск случайностью, а рада панов, несмотря на проигранные войны 1492–1494 и 1500–1503 гг. продолжала жить великодержавными иллюзиями. В принимавшиеся документы она постоянно вписывала положение из привилея Казимира 1447 г. об обязанности великого князя возвратить утраченные земли.

Московский великий князь резко отрицательно воспринимал тяготение русской знати к Литве, а тем более ее переходы. В 1512 г. в Великое княжество Литовское бежали рязанский князь Иван, пронский князь Глеб, бояре Ляцкие и Плещеевы. Раздражало его и то, что Литве удалось в 1512 г. заключить военный союз с Крымом, направленный против Москвы. И вскоре между Москвой и Литвой началась новая война. Одним из поводов для ее начала стали попытки литовских вельмож изолировать великую княгиню Елену. Но главным ее поводом стали действия татар. В 1512 г. сыновья Менгли-Гирея напали на российскую Украину. Как и всегда, татары резали тех, кто слабее, грабили, жгли, брали пленных. А осенью в Москву из Литвы от соглядатаев пришло известие, что неприятельские действия царевичей были результатом договора, заключенного Менгли-Гиреем с Сигизмундом. Василию также донесли, что король готовит полки, чтобы начать совместную с Менгли-Гиреем войну против Москвы. Великокняжеская Дума решила упредить и расстроить эти замыслы. Сигизмунду была послана складная грамота, в которой перечислялись все его враждебные действия: оскорбления королевы Елены, нарушения договора, подстрекательство Менгли-Гирея к нападению на Московское государство. Имя королевское было написано в грамоте безо всяких титулов.

Московский государь сообщал Сигизмунду:

— Взяв себе Господа в помощь, иду на тебя и хочу стоять, как будет угодно Богу, а крестное целование слагаю.

Тогда в Москве находились ливонские послы. Они донесли магистру, что великий князь, пылая гневом на короля, сказал: «Доколе конь мой будет ходить и меч рубить, не дам покоя Литве». Одновременно послы сообщили, что никогда еще Россия не имела такого многочисленного войска и сильнейшего огнестрельного снаряда.

И в целом обстановка для Великого княжества Литовского складывалась неблагоприятно. Альбрехт, маркграф бранденбургский, родной племянник Сигизмунда, став магистром Тевтонского ордена, готовился к войне с Сигизмундом, не желая признавать себя его вассалом и не желая уступать Польше Поморскую и Прусскую земли. Ливония в силу своих отношений с великим магистром также должна была объявить войну Сигизмунду. Германский император и другие немецкие владельцы поддерживали маркграфа.

Глинский также делал все, чтобы осложнить положение Литвы. Он убедил Василия заключить союз с императором Максимилианом, который собирался отвоевать у брата Сигизмунда Венгерское королевство. Глинский сам доставил императору грамоту московского государя, в которой предлагался план завоевания Венгрии и земель Тевтонского ордена для империи, а Киева и прочих русских городов — для Москвы. Он отправил своего верного слугу Шлейница в Силезию, Богемию и Германию, который нанял здесь многих ратных людей и переправил их в Москву. Нашлись люди и в самой Польше, за деньги помогавшие Глинскому.

19 декабря 1512 г. сам великий князь вместе с двумя братьями Юрием и Дмитрием, зятем, крещеным татарином царевичем Петром, Михаилом Глинским, Даниилом Щеней и воеводой Репнею-Оболенским во главе войска двинулся на Литву. Русские стремились захватить Смоленск, ставший пограничным городом, и далее наступать в направлении Киева. Отдельные московские отряды угрожали Витебску и Полоцку. Активно действовал и Михаил Глинский, пытавшийся вновь поднять на борьбу православных Великого княжества Литовского. Шесть недель бились московиты за город. Но не помогал ни хмельной мед, ни пиво, что выставлялись великим князем для своих воинов. Много легло их во время приступа от огня городского наряда, но все напрасно. В марте Василий возвратился в Москву.

Но в июне состоялся второй поход. Смоленский наместник Юрий Сологуб вышел из города навстречу московским воеводам, чтобы дать им бой, но потерпел поражение и затворился в крепости. Вскоре и сам Василий прибыл под Смоленск, но осада результатов не давала. То, что пушки разбивали днем, ночью осажденные восстанавливали. Василий посылал к смольнянам грамоты как с обещаниями, так и с угрозами, но они не сдавались. В ноябре московские войска, опустошив окрестности, ушли. Войско Великого княжества одержало верх в нескольких столкновениях с русскими и отбросило их также от Полоцка и Витебска.