Михаил Юхма - Цветы Эльби [Рассказы, сказки, легенды]

Поп помолился, отпустил взрослым грехи, а потом стал причащать вином. По глоточку каждый отхлебывал из серебряной чашки.

Дошла очередь до Патяна.

— Пей, только немного, — сказал поп, — ты маленький, тебе и капли хватит.

Отпил Патян, понравилось ему, схватил руками чашку да как закричит:

— Дай еще! Еще хочу!

Так все и выпил.

Поп хотя и был сердит, однако усмехнулся, сказал:

— Ишь какой шустрый. Этот в жизни много нахватает.

Ошибся поп. Ничего-то Патян не нахватал. До седых волос бедняком прожил. Но не унывал, всегда был бодр и веселье свое дарил людям.

Один пои пожил в городе и после этого сильно возгордился. Сельчан узнавать перестал, со знакомыми в первые дни даже не здоровался. А когда его укоряли, только руками разводил:

— Забыл язык чувашский.

Однажды зазвал его Патян к себе, заговорил о том о сем, какой урожай предвидится и какие нынче цены на хлеб. Говорил, говорил, а поп только плечами пожимает: дескать, не понимаю, о чем толкуешь. Забыл язык!

«Ну, погоди у меня, сейчас вспомнишь», — подумал Патян. И повел попа по двору, показывая хозяйство. Шли мимо сарая, Патян возьми и толкни попа на грабли, что были к плетню приставлены.

Наступил поп на зубья, а черенок трах его по лбу.

— Ай, чертовы грабли! — завопил поп. — Какой эсремет [30] Злой дух. поставил их на дороге!

Вспомнил, значит, язык!

Одно время принялся Патян сапожничать: хлеба к весне не хватило, а жить-то надо, вот он взялся за ремесло.

Однажды пришел к нему незнакомый человек, назвал себя волшебником.

— Подбей-ка мне каблук бесплатно. Да побыстрее! — сказал волшебник. — А не то вызову сейчас силы небесные, повелю казнить тебя злою смертью.

— О! — воскликнул Патян, — если тебе подчиняются такие силы, так ты им и прикажи, пусть тебе каблук подобьют.

И прогнал «волшебника».

Стал Патян плести новые лапти и потерял кочедык. Долго искал, под лавку заглядывал — нет кочедыка. Что делать? Не ходить же в одном лапте.

— Эй, боже, — попросил Патян, — помоги мне найти кочедык.

Но и после этого не смог обнаружить пропажу. Тогда Патян взмолился:

— Боже, помоги, а я тебе за это мешок пшеницы дам.

Сказал так и увидел свой кочедык. Он лежал рядышком на лавке.

Рассердился Патян не на шутку:

— Вот ты какой, господь! Нет бы просто так помочь бедному человеку! Непременно тебя задаривать надо! Да ты сродни попу нашему, тот тоже норовит урвать последнее. Не будет тебе пшеницы, и не надейся.

Так и оставил бога без подарка.

Однажды шел Патян по улице, споткнулся и упал.

Увидали его поп с дьяконом, стали дразнить:

— Ты что, Патян, ищешь, уж не пуп ли земли?

— Так здесь, оказывается, земля пуховая, — будто не расслышав, ответил Патян. — А я прежде не верил. А ведь так оно и есть! Пуховая! Побегу-ка, скажу жене, пускай с мешками придет, вот будет радость — подушки набьем.

Поп и дьякон, как только услышали слова Патяна, тотчас же побежали домой. Запрягли коней и назад. Две телеги землей нагрузили. Привезли домой, сбросили, прилегли: какой там пух, земля как земля, пополам с каменьями.

Как-то поп, подвыпивши, стал учить прихожан:

— Луна полезней солнца, потому что солнце светит только днем, а луна еще и ночью.

Услышал это Патян и говорит попу:

— Тогда твой нос полезнее глаз.

— Это почему? — удивился поп.

— Потому что глаза видят только при свете, а нос и в темноте запах чует.

В той деревне, где жил Патян, поп был всем скрягам скряга.

Однажды повстречал его Патян и говорит:

— Слушай, батюшка, какой сон мне приснился. Будто жена твоя меня пирожками угощала.

Всплеснул руками поп и — домой. Дома на жену накричал и выгнал на улицу.

— Что ж ты делаешь, батюшка? — укоряли его соседи. — Грех жену выгонять.

— А держать такую еще грешней, — ответил поп. — Если она каждого будет пирожками кормить, этак я разорюсь вконец. Нет уж, лучше жены лишиться, чем богатства.

Случилось это уже после революции. Проходил по улице поп. Увидел его Патян, выбежал из дома, догнал и повалил наземь. Сам уселся верхом, каблуками пришпоривает.

Завопил поп благим матом:

— Что ты делаешь, безобразник, креста на тебе нет!

— А на тебе крест есть, — отвечал Патян, — то-то ты на нашей шее век сидел. А теперь я на твоей часок посижу. Ты уж потерпи…