Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

Графиня Денгоф, не покидавшая короля, старалась его удержать от безумной выходки. Но Флемминг был в ударе и забыл о благоприличии. Он собирался обнять графиню, делая ей довольно двусмысленные комплименты.

Графиня, привычная к его выходкам, когда он бывал «навеселе», отвечала улыбкой и только старалась, чтобы не произошло столкновения между ним и королем…

По словам очевидца, «король и графиня Денгоф, возвращаясь в Дрезден, едва не свалились с лошади. Короля поддержал один из скороходов, оказавшийся поблизости. Вокруг него собралась толпа. Его упрашивали сесть в экипаж, но, оттолкнув гневно шталмейстера, особенно усердно к нему пристававшего, он любезно обратился к графине со словами: «Не беспокойтесь, оставьте меня, я хорошо знаю своего коня». С этими словами он пришпорил лошадь и поскакал в Дрезден в сопровождении кавалергардов и всей свиты. Графиню подхватил, когда она падала с лошади, один из всадников, и после того она села в экипаж.

Я спрашивал человека, близкого ко Двору, обходились ли такие выходки фельдмаршала безнаказанно. «Что ж, — отвечал он, смеясь, — к этому мы давно привыкли. Флемминг дозволял себе много другого, но когда у него хмель пройдет и он явится ко Двору, то обращается к королю со словами: «Говорят, Флемминг вчера опять дурачился? Но ваше величество не поставит ему этого в вину?» Король посмеется над ним, и все бывает забыто».

Большей частью эти выходки ему сходили с рук, но однажды он все-таки попал в немилость. Приказ о его отставке был уже подписан, и готовились его отправить. Но граф, узнав об этом, на почтовых поспешил явиться к королю.

Хотя король не был расположен его выслушивать, Флемминг так сумел подойти к нему со слабой стороны, что после двухчасовой беседы он снова приобрел милость. Затем он отправился в канцелярию и разорвал зловещий приказ.

Поддержка, которой он пользовался при Дворе благодаря своей кузине, еще усилилась после его брака с графиней Радзивилл. Однако, большого счастья в этом браке фельдмаршал не обрел. Его жена оказалась дамой с тяжелым характером; ему пришлось много от нее терпеть, но он все переносил с ангельской кротостью. Наконец она потребовала развода.

Фельдмаршал не удовольствовался одним браком. Незадолго — года за два — до смерти он женился во второй раз и опять на польке. Она была тоже из рода Радзивиллов, дочь великого литовского канцлера. Но эта жена оказалась еще хуже первой: в браке Флеммингу не везло!

Фельдмаршал жил на очень широкую ногу, устроив в своем доме княжескую обстановку. Кроме целой толпы челяди он держал конюшню в сотню лошадей. В его приемную являлись сановники, министры, тайные советники, наместники, как при Дворе владетельного князя. С раннего утра садился он за работу со своими секретарями, если даже и возвращался домой поздно после попоек.

Хотя ему нередко случалось, по словам одного современника, в течение дня выслушивать сотни докладов и давать советы, это его нисколько не затрудняло и он справлялся со своей работой так же легко, как другой, присутствуя на театральном представлении.

В его канцелярии работали день и ночь. Она служила хорошей школой для молодых людей, готовившихся занять высшие должности. Фельдмаршал был хорошим учителем и воспитывал хороших учеников.

Но при быстроте соображения и неизбежной легкости усвоения он относился ко всему замечательно флегматично. Для достижения же цели он не гнушался никакими средствами.

«Флемминг расходовал невероятные суммы, но также умел добывать невероятные доходы, действуя так, что никто не мог его ни в чем упрекнуть. Будучи министром, он всегда имел в своем распоряжении сотни тысяч талеров. Он жил среди блестящей обстановки, как настоящий князь».

Деятельность фельдмаршала не была ни для кого тайной. Королю она была известна, также как и те средства, которыми пользовался его любимец. Это доказывается следующим случаем.

Дело шло о тяжбе по вопросу о наследстве между потомками одного знатного немецкого рода и саксонским Двором. Все переговоры оставались безуспешными, пока Флеммингу не вручили 50 тысяч талеров. Тогда тяжба сразу получила желаемую развязку. Но король хотел вывести дело начистоту. Перед тем как подписать договор, он пригласил к себе немецкого посланника. Выразив ему свое удовольствие по поводу благоприятного окончания дела, он заявил, что не подпишет договор, пока ему не объявят точную цифру той суммы, которую получил Флемминг за это дело. Посланнику пришлось дать откровенное показание.