Николай Лугинов - По велению Чингисхана

И самыми подходящими для этого людьми оказались именно Мухулай с Джэлмэ. Тревожит только, что в последнее время они частенько болеют, заметно слабеют. Так что и для них лучше ехать туда, где как нигде, пожалуй, сильно лечебное дело.

А два этих старых волка сумеют направить в нужное русло соперничество тамошних верхушек – к спокойствию самого народа. Но все же, может, Джэлмэ пока оставить? Он нужнее здесь.

Хан по обыкновению проснулся рано, лежал, разглядывая видневшиеся в широком дымоходе звезды, потом оделся и вышел наружу. До рассвета было еще далеко, звезды мерцали необыкновенно ярко.

Хан вздрогнул – показалось вдруг, почудилось, будто кто-то окликнул его из темноты… И совсем так, как в детстве его звали: «Тэмучин…» Но это услышал он не ушами, нет, а каким-то внутренним слухом, чутьем ли…

И сегодня ночью то ли во сне, то ли в полудреме он уже слышал несколько разных голосов, с печалью зовущих его по имени. Словно искали его, заплутавшего среди неведомых дорог степи, безнадежно заблудившегося, – то одинокими взываниями, а иногда и слабым хором, откуда-то издалека: «Тэмучи-ин… Тэ-э-эму-чи-и-ин!»…

Среди хора этого он вроде бы различал то густой голос Боорчу, то звонкий и ясный, песенный тенор Джамухи, а следом совсем негромкий, ласковый и зовущий голос матери… С самого детства с ним такое случалось несколько раз, и теперь он понимает, что это происходит всегда в особые моменты его жизни. И не потому ль услышал он опять зовы родных голосов, что сейчас перед ним отсюда, где сходятся Сара и Хара Алтаи, открывается дорога в западные великие страны?..

Сомнения, неуверенность мысли, тянущие назад, на родину, сейчас в нем намного кажутся сильнее стремления вперед, но он ничего со сложившимися обстоятельствами поделать уже не может. Приходится, во всем сомневаясь, осторожно двигаться только вперед. К тому принуждают, толкают его причины, возникающие независимо от него.

Если сейчас, пока всё это еще только заваривается, не подавить выступление мэркитов, а затем не устранить опасность со стороны кара-китаев, то потом, когда угроза вырастет и, как эта скала, нависнет над тобой, придется разбираться с ней со всем напряжением сил, с риском не одолеть её. Только упусти, прогляди, как эти мэркиты, которые замутили даже таких спокойных и крепких киргизов, сколотят сильный и обширный союз здешних народов, и возглавит его молодой и дерзкий Кучулук, воин не из последних… Это одно. А если посмотреть с другой стороны, то и мнение Джэлмэ с Мухулаем тоже вполне обоснованно. Всё должно иметь свою меру, свои границы. Есть реальная опасность, что дальнейшее расширение государства может иметь самые нехорошие последствия: кое-что он слышал о судьбе огромных империй дальнего запада, распадавшихся при всяких новых переменах как подталые льдины при весеннем ледоходе…

Да, всё надо делать вовремя, на все угрозы отвечать незамедлительно. А если теперь даже ям, проходящий за день десять кес без задержек, прибывает с востока на западную границу через целый месяц, то как это сделать? В случае худшего развития событий за это время может произойти все что угодно…

А в его возрасте осторожность давно уже берет верх над азартом стремления вперед. Да, в сущности, и всегда было так. Сам он никогда не стремился к завоеванию всё новых и новых стран, это лишь прибавляло ему забот, бессонных ночей, изнурительных походов. Всё это ему навязывали, диктовали самая настоятельная необходимость, нужда. А его давние мечты о спокойной и свободной жизни своего народа на родной земле, его желание быть хозяином самому себе, вдоволь и неспешно нажиться-надышаться в кругу близких людей, в мирных заботах и трудах, наглядеться неброских красот матери-Степи в разные времена года, с достоинством пройти отпущенный ему жизненный путь – всё это так и не сбылось… Сколько уже лет не сходит с седла, мимо каких великих и прекрасных стран промчался он, воинственный бродяга, не успев даже разглядеть их, узнать. Самое что ни на есть степное перекати-поле: ветер дует, несет, нужда толкает, вот и катишься вперед…

– Найти бы какой-то способ остановиться… – думает он, в то же время понимая, что такой возможности пока не предвидится. Ну, можно еще как-то обмануть себя, прожить спокойно несколько лет, укрывшись вот за этими каменными горами… Несколько лет, больше не дадут. А потом из-за этих гор нахлынет враг, успевший тем временем объединиться с другими твоими врагами и набраться сил, и превратит все твои надежды в пепел и пыль… И тогда разросшийся чрезмерно Ил окажется попросту неуправляемым, неспособным вовремя собрать в единый кулак всю свою военную мощь. Многие племена тут же перекинутся на сторону более сильного врага, из простого чувства самосохранения с ними побегут другие, и этому уже невозможно будут противостоять, как лавине камней, сорвавшейся с горной вершины…