Николай Лугинов - По велению Чингисхана

– И сколько кумысу заквасил?

– В трех сосудах… хватит?

– Хорошо, хватит… В окрестностях люди как, плотно живут?

– Раньше было, говорят, много народу, а теперь большинство откочевало. Нет, остались немногие.

– При приношении жертвы пригласите всех ближайших жителей, угостите хорошо и не забудьте одарить.

– Мы всех, кого увидели, заранее предупредили, пригласили. Посмотрим, сколькие из них придут, но я что-то сильно сомневаюсь…

– Почему же?

– Потому что здешнее население смертельно боится военных людей… Все равно как китайцы, да. И уж наверняка, завидев нас, все бросились убегать, прятаться, откочевывать. Да их можно понять. За многие века в умах людей накрепко поселилась уверенность, что каждый, у кого в руках меч, начинает грабить все, что захочет, убивать, насиловать… Так что нелегко будет убедить их, что в наших рядах жесткий порядок, и этим суметь их расположить, повернуть к себе.

– Вот именно потому мы и не должны промчаться мимо с задранными носами, а объяснить, что наши обычаи и традиции, а главное – ясак, совершенно другие, чем у прежних, – озабоченно сказал хан. – И ясак малый, посильный, и защита от всяких шаек разбойничьих. Только тогда люди поймут, что мысли и стремления у нас иные, что мы не намерены обижать простых тружеников.

– Так ведь они, считай, лицом к лицу с нами не встречаются, а бегут, едва заслышав весть о нашем приближении, скрываются…

– Но не все же. Вот через приглашенных и передавайте…

Очень скоро и эти нависающие сверху горы, и просторы безграничных степей потонули в кромешной ночной тьме.

И чем гуще становилась темнота, тем ярче разгорались звезды в вышине. А внизу нигде ни единого огонька не мелькнет. Будто нет на этой земле ни единой человеческой души, а одна природа царит. На самом же деле, в этих окрестностях уже более десяти дней укрываются несколько монгольских мэгэнов, но никаких признаков их присутствия не видно. Значит, они очень умело рассредоточились по оврагам, зарослям и прочим укромным местам округи, незаметным для посторонних глаз. Тойоны ранее прибывших войск попросили разрешения прийти в этот же вечер к нему на встречу, но хан не принял их, решил передохнуть.

Эта цепь великих степей, берущая начало далеко на востоке, постепенно сужалась здесь, где сходятся предгорья Южного и Северного Алтая. И, видно, именно здесь для монголов настало время завершения прежней жизни Степи и начала новых отношений с новыми соседями, начала иных свершений – и время, и место переходные, достаточно суровые.

Так что нужно и не поспешить, чтобы не получилось из задумок нечто полусырое, недолговечное, но и не промедлить, упуская удобное время, а постараться распорядиться всеми условиями как можно вернее и дальновиднее. А для этого нужно перебрать столько возможностей и вариантов, мнений и дум соратников выслушать, столько развязать затянувшихся узлов…

Как все-таки невообразимо расширились-раскинулись земли его Ила. Беда, если не совладаешь с их управлением. И надо быть постоянно в курсе всех событий на этом огромном пространстве, уметь заранее предвидеть, где и что может загореться в твоем царстве, иметь худые последствия, и вовремя принять упреждающие меры.

А забот, всяких неотложных дел и задач множество: только решишь одну, как тут же вырастают на том месте две других, подчас еще более сложных. Все эти последние годы, пока он соперничал с Алтан-Ханом, одни только туматы на севере три раза поднимались против него, но все их выступления были вовремя подавлены; и теперь доходят слухи, что в четвертый раз собираются неугомонные. В свое время мирно присоединившиеся киргизы более десяти лет жили тихо-мирно, но вот ропот и среди них начинается. Эти искры будущего пламени тоже нужно вовремя погасить, не дать им разгореться. А все ведь зиждется на неком недовольстве, которое имеют свои корни, причины. И надо их не бездумно отсекать, а выявить, понять и устранить миром и советом.

И на юге тангуты, едва залечив старые раны, опять взволновались – может, потому, что держат в руках Шелковый путь, по которому в обе стороны течет бесконечным потоком всё богатство мира, и очень быстро богатеют. А ведь издревле известно, что достаток, богатство в корне порой меняют самооценку и мироощущение не только отдельного человека, но и целых стран. Народ, с которым ты только вчера говорил наравне и бил в знак соглашения по рукам, сегодня, заполучив легкую добычу и слишком быстро разбогатев, сразу же начинает смотреть на тебя уже свысока. И вчерашний добрососедский договор уже кажется ему устаревшим, в чем-то ущемляющим его свободу, начинает мешать и становится уже не мостком дружбы, а причиной новой ссоры…