Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Кто бы заподозрил этого вечно занятого воинскими играми карапуза в осуществлении умысла и укрывательстве врага! Да ведь и исполнял он всего-навсего отцовскую волю, не осознавая смертельной опасности: он всего лишь всерьез играл в эту новую для себя игру до тех пор, пока Тэмучина не прекратили искать, пока отзвуки копыт Тэмучинова коня не утишила степная глубь…

Много позже, уже после разгрома тайчиутов, Тэмучин отыскал своих покровителей, свидетелей его скорбного пребывания в рабстве.

– В чем вы нуждаетесь? – спросил он Соргон-Суру. – Хочу отплатить вам за добро – добром же.

Соргон-Сура и дети догадывались о ханской милости. «Проси чинов и должностей – остальное прирастет!» – едва ли не хором говорили они отцу, и он вроде бы соглашался, однако вот что ответил он Тэмучину:

– Мальчик мой, клубок моей жизни размотался почти до конца. Чего может хотеть человек, который видел сосудов с кумысом больше, чем звезд на небе? Который обнимал их вместо женщин и берег, словно хрупких детей? Который не отличал себя от челядинцев ни в пище, ни в питье, ни в одежде? Дай мне земли, хан. Дай мне ее – я хочу кочевать свободно! Не вижу счастья в другом!

– Укажи эту землю – она будет твоей, старец!

– Я не думаю, хан, что у человека может быть что-то свое на земле, кроме земли. Мне по душе долина реки Селенги, бывшие мэркитские кочевья, хан. Распоряжусь скотом, скарбом и людьми, а потом посылай меня хоть к Восточному морю, хоть в пасть к песчаному удаву! Хватит с меня сидения в сурте вместо домового духа-абасы – пока еще не забыл я, Соргон-Сура, как щекочет ноздри запах боевых костров…

– Ха! – воскликнул хан и стегнул себя камчой в веселом возбуждении. – Дарую тебе звание дархан! Ты умен, как лис, и дальновиден, как сокол!

Опустился старый Соргон-Сура на колено в знак благодарности и послушания, а хан сделал рукой жест, призывающий Хадан. Но глаза ее были опущены долу. Потому Чилайин легонько подтолкнул ее в спину. Хадан сделала два шага вперед, по-прежнему не подымая глаз на хана.

– Я помню тебя, Хадан.

– Я помню деревянную колодку на твоей шее, хан.

О, дерзкая! Зазвенела тишина в раковине сурта и в ушных раковинах ханских гостей и приспешников. Однако страх напрасно оглушил их, ибо Тэмучин пришел женщине на помощь:

– Многие из людей носят на себе незримые колодки, Хадан… Многие люди лишь кажутся себе свободными – ты замечала?

– Много ли ума у женщины, хан… Да и зачем он женщине? Вдове…

– Я знаю, что дыхание твоего мужа прекратилось в бою. Знаю, что ты добра – это и есть твой ум, а дети твои – твоя сила. Я даю тебе чин хотун-мэгэнэя, белый сурт и сто человек прислуги – вместе с твоим благородным отцом стань госпожой селенгинских земель!

И обессилевшая от недавнего горя Хадан простонала:

– О-о! Могучий хан! За что мне такая высокая милость?

А Тэмучин уже вглядывался в лица братьев Чилайина и Чимбая. Он не забыл, как ночи напролет его сверстник Чилайин помогал ему наслаждаться мечтами о низвержении Таргытая-Кирилтэя вместе с послушным псом Ачи-батыром, обиравшим даже самых неимущих, не знавшим меры наглости и алчности. И теперь, когда прошло много лет и многое из задуманного свершилось, он, Тэмучин, с легким оттенком недоумения смотрел на поредевшие волосы Чилайина. Рядом со своим братом, который некогда носил высокородному пленнику еду и предупреждал о появлении чужих, который стал ныне стройным и плечистым батыром, Чилайин казался всего лишь своей прежней иссохшей оболочкой. Хан нутром ощутил вдруг ураганный лёт времени, и по телу его пробежал холодок.

– Даю вам право, братья, входить ко мне в любое время без церемоний… Назначаю вас тойон-сюняями, сразу же беритесь за дела насущные, – таким было решение Тэмучина.

Но через год с небольшим Чилайин устранился от тойонства: со скотом управляться ему было привычней, чем с людьми, и он отбыл на желанную Селенгу к отцу, чтобы распоряжаться конюхами, готовящими лошадей для войска.

А вот Чимбай, с малых лет подчинивший себя воинским ремеслам, окунулся в войсковую жизнь по самую косицу и с упоением познавал премудрости военачалия. Он быстро рос в званиях, а в прошлом году хан назначил его командовать тумэном, осадившим Тайхал.

Многорядная система рвов и валов, дополненная редкими бастионными выступами для флангового обстрела, – вот что такое крепость Тайхал на первый взгляд. Страна Баргу – страна морозная, и осажденные полили валы водой, укрывшись ледяной неприступной коркой.