Ирвин Ялом - Проблема Спинозы [litres]

Бенто, потрясенно качая головой, подошел к домоправительнице и по-голландски прошептал ей, что они все-таки не будут обедать.

Когда она ушла, он воскликнул:

– Кошер! Ты соблюдаешь кошер?

– Конечно! Бенто, а как ты думал? Я же раввин.

– А я – озадаченный философ. Ты соглашаешься с тем, что не существует сверхъестественного Бога, который чего-то желает или требует, чем-то доволен или гневается, который вообще как-то осведомлен о наших желаниях, наших молитвах или о самом нашем существовании?

– Безусловно, соглашаюсь.

– И ты согласен, что вся Тора – включая Левит с Халакой [121] Легалистская традиция в иудаизме. и ее сложнейшими правилами питания – это собрание теологических, юридических, мифологических и политических писаний, созданное Ездрой две тысячи лет назад?

– Разумеется.

– И ты собираешься создать новый просвещенный иудаизм?

– Я на это надеюсь.

– Притом из-за законов, которые являются чисто человеческим изобретением – и ты это знаешь, – ты не можешь пообедать со мной?!

– Ах, вот в этом ты не прав, Бенто! – Франку полез в свой заплечный мешок и вынул из него сверток. – Семейство, у которого я гостил в Гааге, приготовило нам еду. Давай разделим с тобой еврейскую трапезу.

Пока Франку разворачивал и раскладывал селедку, хлеб, сыр и два яблока, Бенто продолжал:

– Но, Франку, я еще раз спрашиваю, зачем придерживаться кошера? Как у тебя получается выключать свое рациональное мышление? Я вот так не могу. Мне больно видеть, что человек столь выдающегося ума склоняется перед самодурскими законами. И, Франку, пожалуйста, прошу тебя, избавь меня от стандартного ответа о том, что ты должен поддерживать жизнь двухтысячелетних традиций!

Франку откусил кусок селедки, запил водой и несколько мгновений раздумывал.

– Я еще раз уверяю тебя в том, что я, как и ты, Бенто! – не одобряю иррациональность нашей религии. Подумай о том, что я взывал к разуму своей конгрегации, говоря о ложном мессии. Я, как и ты, хочу изменить нашу религию. Но, в отличие от тебя, думаю, что ее надо менять изнутри. На самом деле, именно будучи свидетелем того, что произошло с тобой, я и пришел к выводу, что изменить ее можно только изнутри. Если я хочу преуспеть в изменении иудаизма и отвадить свою конгрегацию от сверхъестественных объяснений естественных вещей, тогда я должен сначала завоевать ее доверие. Они должны видеть во мне одного из своих, а это включает и соблюдение кошера. Поскольку я рабби в своей общине, необходимо – категорически необходимо! – чтобы любой еврей в мире мог спокойно навещать меня и разделять трапезу в моем доме.

– Так что же, ты следуешь и всем прочим законам и церемониальным ритуалам?

– Я соблюдаю шаббат. Я возлагаю тфиллин. Я произношу молитвы за трапезой и, разумеется, веду многие службы в синагоге – в смысле, вел до недавнего времени. Бенто, ты же понимаешь, что раввин должен полностью погружаться в религиозную жизнь общины…

– И, – перебил его Бенто, – ты делаешь это исключительно для того, чтобы завоевать доверие людей?

Франку на миг замешкался.

– Не только. Сказать так – означало бы слукавить. Часто, исполняя свои церемониальные обязанности, я забываю о содержании произносимых слов, растворяюсь в ритуале – в волне приятных чувств, которая захлестывает меня. Псалмы вдохновляют и одухотворяют меня. И я люблю поэзию псалмов, всех пиютим [122] Пиют ( мн. пиютим) – литургический гимн в иудаизме, написанный к тому или иному празднику или памятному дню и исполняемый между частями канонической литургии или молитвы . Я люблю каденции, аллитерации, и меня чрезвычайно трогает пафос слов о старении, о предстоянии перед смертью и жажде спасения.

– Но есть кое-что, еще более важное, – продолжал Франку. – Когда я читаю и пою еврейские мелодии вместе со всей конгрегацией, я чувствую себя защищенным, я чувствую себя дома , я почти сливаюсь со своим народом. Знание о том, что все остальные разделяют со мной то же отчаяние и то же стремление, наполняет меня любовью к каждому из них. Неужели ты никогда не испытывал подобного ощущения, Бенто?

– Когда был юн – наверняка испытывал, но не теперь. И уже много лет не испытываю. В отличие от тебя, я не способен отвлечь внимание от значения слов. Мой ум всегда настороже, и, когда я достаточно подрос, чтобы исследовать истинное значение Торы, моя связь с общиной начала ослабевать.