Николай Баранов - Время умирать. Рязань, год 1237 [СИ]

Княжич Андрей въехал в ряды полусотни, придержал коня, выхватил лук из налучья и начал одну за другой слать стрелы в маячивших в туманной дымке татар. Здесь его наконец-то догнал Воеслав, схватил княжичева коня за повод, начал что-то горячо говорить. Андрей повернулся к нему, прикрикнул. Меченоша отпустил повод, пожал плечами, достал лук и тоже вступил в перестрелку. Вокруг Ратьши засвистели стрелы. Пусть. Он подъехал к Андрею, потянулся рукой к поводу его жеребца.

— Не смей, воевода! — в голосе княжича было нечто такое, что Ратислав понял — тот не даст увести себя из сражения, как телка на веревочке, вынет меч, рубанет.

Ратьша выругался в голос и тоже потянулся за луком. Чуть погодя к ним присоединились оба его меченоши и Гунчак. Стрелы со свистом рассекали воздух, Ратислав с помощью колен заставлял Буяна гарцевать вправо-влево, совершать скачки вперед, пятиться назад, сбивая врагам прицел. Опытные воины делали то же самое, неопытные почти не двигались и быстро выбывали из строя. Плохо знал этот прием и княжич. Жеребец его стоял, как вкопанный. Целиться так, конечно, было проще, но и проще было поймать вражескую стрелу. Ко всему, на Андрее надето красное корзно и татарские стрелки старались попасть в первую очередь в него. Вот одна стрела скользнула по его шлему, не пробив, вторая ударила в нагрудник. Тоже не пробила, слава богам. Воеслав встал впереди своего господина, пытаясь хоть как-то прикрыть того своим телом. Княжич закричал на него — мешаешь стрелять, объехал меченошу справа, опять подставляясь под татарские стрелы.

А рязанцы продолжали выпадать из седел. Оставшиеся без всадников кони, уносились куда-то по льду Оки, подальше от смертельно жалящих железных ос. Падали и татары. Но тех было много и поток стрел ничуть не ослабевал. На каждую рязанскую стрелу летело в ответ не меньше десятка. Скоро в седлах осталось не более двадцати рязанцев. Получил стрелу в плечо Годеня, застряла в бедре стрела у Воеслава. Годеню Ратислав отослал. Тот послушался — все равно стрелять теперь не мог, да и врубке толку от него много не будет. Воеслав уезжать отказался, остался и продолжать прикрывать княжича.

Русские уже не пытались напирать на врага, наоборот, стали потихоньку пятится. Вскоре можно было ждать от татар добивающего копейного удара. Нужно уходить, спасать княжича — он уйдет с поля боя только вместе со всеми, да и время они, все же выиграли. Можно уходить. Нужно… Ратислав поднялся на стременах, собираясь дать приказ на отход и тут заметил, что Андрей вскрикнул и покачнулся в седле. К нему тут же, спрыгнув с седла и прихрамывая на раненую ногу, кинулся Воеслав, поддержать. Погнал к Андрею Буяна и Ратьша.

— Что с княжичем? — крикнул он Воеславу.

— Стрела в грудь, — сцепив зубы, ответил меченоша.

— Бросай его к себе через седло! Уходи!

— Я сам, — выпрямился, поникший, державшийся за древко стрелы, пробившей нагрудник и вошедшей ему в правую сторону груди, Андрей. Лицо княжича смертельно побледнело, нижняя губа закушена, но голос, как и прежде упрямый.

— Езжайте! — махнув рукой назад, зло выдохнул Ратислав.

Теперь нужно было держаться еще какое-то время, чтобы Воеслав и княжич успели доехать до просеки и уйти по ней к лесу. Быстро ехать Андрей не сможет. Два всадника скрылись в белесой дымке где-то позади. А татарские стрелы продолжали лететь. Ратислав уже перестал считать, сколько из них угодили в него и Буяна. К счастью расстояние до татар оказалось достаточно большим и доспех пока стрелы держал.

Татары напирали. Приходилось пятиться быстрее. Когда рязанцев осталось чуть больше десятка, враги начали сбиваться в кучу. Понятно — сейчас ударят в копья.

— Уходим! — крикнул Ратислав, вздернул Буяна на дыбы, развернул его на задних ногах и погнал вспять, перекидывая на ходу щит за спину.

Сразу за ним скакал Первуша, правее — Гунчак. Уцелел степной разбойник. Ну да лучный бой для него привычен — знает все приемы. Чуть поотстав от их тройки, по прибрежной полосе неслись его оставшиеся в живых воины, то и дело поворачивающиеся назад, чтобы послать в преследователей очередную стрелу. Вроде бы среди них и Дарко. Жив парень! Молодец! Но вот княжич… Сердце Ратьши сжалось. И этого не уберег! Да что же это за проклятье висит над ним! Дорогие ему люди, надеющиеся на его защиту, гибнут. Андрей, конечно не больно-то на эту защиту надеялся — лез на рожон. Да и не умер еще! Жив! Может не так и страшна рана — сам же поехал, не упал.