Стелла Странник - Прощай, Ариана Ваэджа! [СИ]

Сибирцев замолчал, словно ожидая необычную реакцию со стороны Арбенина. Однако тот не произнес ни слова и лишь с еще более выраженным интересом смотрел на Ивана Викторовича. Наконец, он переспросил:

— В железном?

— Да! А что вас удивляет?

— Узнать возраст любой находки не так уж и сложно… На это есть специальные исследования… Но почему именно на этом вы заострили внимание?

— Мне кажется, Николай Петрович, что здесь не обошлось без влияния иранского и византийского мира! И я почти уверен, что предки пермских народов когда-то контактировали с иранцами…

— А-а-а, вот вы о чем? — Арбенин задумчиво посмотрел на своего позднего гостя. «Сказать ли ему о своей находке? — вертелась в голове мысль. — А может, воздержаться? Человек он для меня совершенно новый…»

— Вы знаете, Иван Викторович, в вашем утверждении что-то есть… Вот сегодня я обнаружил одну интереснейшую книжицу археолога Спицына… Называется она «Шаманские изображения»…

— Так это ее вы так долго держали в руках… в библиотеке? — воскликнул тот. — А я подумал, что-то по истории Урала…

— Это и есть история! Правда, конкретно о шаманских мотивах, которыми пронизаны рисунки на скалах, но еще больше — предметы обихода… О «зверином стиле»…

— Так и на ложках тоже звери!

— Да! Только на многих других вещах есть еще и сам шаман… Например, не выходит из головы одна ажурная бляшка… На ней — человек в шаманском головном уборе в виде головы лося. И сидит он верхом на ящере, туловище которого покрыто… рыбами. А над головой шамана летят три птицы с собачьими головами. Одни ученые считают, что ящер воплощал преисподнюю, другие — речь идет о подводном царстве… И если склониться ко второй версии, то мы увидим на этом изображении три зоны мифологического космоса! Вот вам и «железный век»!

— Как интересно! — удивлению Сибирцева не было предела. — Так вас тоже волнует этот вопрос?

— Еще как! Поэтому хотел бы найти здесь связи местных людей, а точнее, их предков, с Сасанидским Ираном! Интуиция мне подсказывает, что неспроста появились образы скифского звериного стиля. А что, если это и есть знак того, что где-то не так далеко отсюда и существовала наша общая прародина?

Иван Викторович поправил свои солидные очки, съехавшие с переносицы:

— Готов объединить усилия в этом исследовании!

— Мы, в принципе, уже в одной команде…

— Но… сейчас я говорю об особых обстоятельствах, так сказать, непредвиденных… Если что, имейте в виду — на меня можно положиться!

За окном стояла непроглядная темнота. Не было видно ни одного уличного фонаря. И только ветер слабо шелестел листвой вековых деревьев, растущих вдоль тротуара. Затем послышался его надрывный вой, словно кто-то ненароком побеспокоил задремавшего зверя. Эти звуки становились все более устрашающими, пока не превратились в раскаты грома.

— Хорошо… — полушепотом произнес Николай Петрович. — Мы с вами… в кровном союзе, не так ли?

— Да, что бы ни случилось — я с вами! — его гость тоже перешел на шепот.

— Ладно. Идите. Потом поговорим. Время уже за полночь, а утром — на курганы! Хорошо бы, если гроза утихомирится…

Оставшись один, Арбенин продолжал раздумывать: «А почему над сидящим шаманом летят три птицы с собачьими головами? Да, вот… еще… У шаманского костюма есть птицевидные привески… Для чего они? Скорее всего, эти прибамбасины не просто украшали костюм… А если эти птицы переносят покровителей людей на небо?! Ну да, конечно! Они помогают им обрести вечность! И опять же… Этот образ самый что ни на есть иранский!»

А ветер продолжал хлестать по крышам, словно проверяя их прочность, по тяжелым ветвям деревьев, безжизненно свесившимся плетьми. По стеклам потекли слезы, потом сильнее и сильнее, превращая их в зеркала, а в них застыл решающий миг, за которым и начиналась бездонная, немая вечность.

Уже засыпая под шум дождя, увидел он не то в полудреме, не то во сне птицу с распростертыми крыльями и человеческой личиной на груди — «шаманский дух», возносящий шамана на небо. А птичья головка была увенчана… собачьими ушами Симурга! И самым странным было даже не это, нет! А то, что эта птица размахивала крыльями и летела ему навстречу! Значит, она была живая?

— Что это? — спросил он, шокированный такой гротескной внешностью.

— Это самый распространенный образ шаманских изображений! — прозвучал где-то за кулисами ответ археолога Спицына. — А вы не знали?

— Стыдно не владеть такой информацией, Николай Петрович! Полагаю, что и мои труды по исследованию первобытного человека вы тоже не читали? — включился в разговор сам профессор геологии Иностранцев, которого Арбенин тоже не видел.