Стелла Странник - Прощай, Ариана Ваэджа! [СИ]

— Почему спросила — не знаю, скорее всего, очень боялась лишиться когда-нибудь своей красоты! А ты ведь знаешь, что человек в первую очередь теряет то, что ему особенно дорого, точнее, что он особенно боится потерять.

— Я была в госпитале, — задумчиво произнесла Леночка, — и видела ее…

— И… как? — выдавила из себя Вера, ожидая услышать опровержение Лизачкиных страшилок.

— Ужасно! Лицо до сих пор в бинтах…

— Понятно… — У Веры в горле появился тугой комок, и ей больших усилий стоило обратиться к астрологу Королеву еще с одним вопросом:

— А как ты думаешь, Олег, Николя меня тоже боится потерять?

Он посмотрел на нее с удивлением и заметил:

— Странно, что ты сомневаешься в обратном… если ставишь такой вопрос…

— Ой, я уже опаздываю на урок! — Вере ничего не оставалось, как сделать вид, что очень спешит, хотя до начала занятий с Володей Каменским оставалось еще минут пять-семь.

Вечером, когда Вера Арзамасцева вернулась домой, еще с порога Любовь Ильинична заявила:

— Тебе звонил Павел! Причем, два раза!

— Павел? — переспросила Вера. — Ты ничего не перепутала, мамочка?

— Верунчик, мне до старческого маразма еще далеко, — шутливо ответила та.

— Хорошо-хорошо! Если что-то важное — сам перезвонит!

Она прошла в свою комнату и села в кресло-качалку. Рука потянулась за свежей газетой, с утра взяла ее из газетницы да так и не дочитала. «В большой глиняной урне, найденной в местечке Эберсвальд в Германии, оказалось около восьмидесяти золотых предметов — кубков, браслетов, колец, брошей… не менее шести фунтов. По заключению ученых археологов, все эти предметы попали в страну через обмен с приморскими жителями…»

По картине «Роза на кинжале» пробежали последние лучи уходящего солнца. Полотно висело как раз напротив кресла, и Вера не могла не заметить, как один из лучей задержался на кончике кинжала, а точнее, на узком кубе, имитирующем это острие. Капли крови на розе, а это была она — кровь, явственно выступили в виде трех маленьких и более выпуклых геометрических фигур. И они на глазах увеличивались в размере!

«Тринадцатого июня Хадсон Стак и Гарри Карстенс впервые покорили высочайшую вершину Северной Америки — гору Мак-Кинли на Аляске…». «Странные новости попадаются мне на глаза… Только про экспедиции…». Вера оторвала взгляд от газетной полосы и вновь перевела его на картину. А там происходило то же самое, что и в прошлый раз: кубики, словно игральные кости, выброшенные на стол, разбежались по полотну, вновь перемешались, а потом выстроились в отвесную скалу. Еще минута — и эта махина кого угодно могла бы накрыть с головой.

Она понимала, что не может сосредоточиться на газетных текстах, потому что в виски бьется совершенно другая мысль: «Что он хотел? Что он хотел?» В вечерней тишине скрипнуло кресло. И тут же что-то рухнуло: Вера вновь услышала шум низвергающихся с вершины камней. Она встала и, не оглядываясь, решительно пошла в гостиную: «Позвоню ему! Позвоню…».

Июль 1913 года.

— Рад вас приветствовать от имени Общества любителей истории, археологии и этнографии… — коренастый мужчина средних лет с «профессорской» бородкой и вьющимися темно-русыми волосами встречал гостей, входящих в аудиторию Пермской гимназии. — Давно к нам не наведывались ученые из Санкт-Петербурга!

— Не скромничайте, уважаемый Антон Федорович! — Павел Ильич Кондратьев на правах старшего группы первым подал руку. — Мне известно, что в вашей гимназии работают воспитанники Петербургской учительской семинарии и Петербургского пединститута… А сколько вы встретили из Санкт-Петербурга особо именитых гостей! Один только Александр Андреевич Спицын может заменить десять таких групп, как наша! Или член Парижского географического общества барон де Бай! Так что у вас бывали фигуры куда знаменитее чем мы…

Известный географ Антон Федорович Старожилов в ответ на столь аргументированные доводы своего коллеги только развел руками:

— Что поделаешь, последние двадцать лет интерес к нашему краю стал… безудержным! После большой археологической выставки в Перми… Тогда и наладили связи с Императорским археологическим обществом! А что до этого было? Раскопал исследователь Игнатьев два кургана, а их… разрушили, как только дорогу железную начали прокладывать…

И после небольшой паузы:

— Да что ж я не даю вам представить своих помощников? Милости просим, располагайтесь поудобнее…