Илья Бояшов - Бансу [Быль. Журнальный вариант]

Утром невыспавшийся майор шагал туда-сюда по берегу, схлопывая мошку с лица и шеи; цвет его нездорового лица стал еще более землистым — создавалось впечатление: из Крушицкого выпили всю кровь. Впрочем, кровососов становилось все меньше по мере того, как все чаще приходил на помощь мученикам ветерок.

Богдановна с полотенцем на плече побрела мимо «двух дураков» в камышовые заросли, скинула там комбинезон, присела голышом в воду раз-другой и, стоя к ним спиной, принялась растираться (Вася деликатно отвернулся, хотя на ее совершенно неаппетитные ягодицы, сморщенные, словно у мальчишки-подростка, и смотреть-то особо не хотелось). Затем, одевшись, расчесала гребенкой волосы, спрятала их под кепку и направилась к гидроплану.

— Летим? — нетерпеливо спросил Крушицкий.

— Подожди, — отмахнулась амазонка.

Она позвала Чиваркина.

Майор ходил по кромке берега еще минут пятнадцать, прислушиваясь к разговорам, но, о чем перебрасываются техник с пилотом, было не разобрать.

Наконец, что-то громко чихнуло. Затрещало знакомое «трын-трын-трын», наполнив сердце Крушицкого радостью. Восторг оказался недолгим — из-за камышей показался все тот же синий дымок, и «лодка» затихла.

Не выдержав, особист пошлепал к «Марь Ивановне», раздвигая камыши, щедро черпая воду голенищами сапог. Открывшаяся картина его насторожила: маленькая Богдановна со стороны хвоста и попирающий нос воздушного судна своими ботинками Чиваркин сосредоточенно разглядывали открытый мотор — на нижнем крыле гидроплана, подтверждая худшие опасения майора, были разложены инструменты.

— Ну, что? — зло спросил особист.

— Что-что? — откликнулась «трактористка».

— Заводи свою швейную машинку.

— Никуда мы не полетим, — спокойно сказала Богдановна. — По крайней мере, сейчас.

— Как не полетим?

— А вот так, — отвечала нахалка, — вздремни пока.

Майор чуть с ума не сошел от подобной вести.

— Мать-перемать! Я же сказал — заводи мотор.

— Ну, что вы, товарищ майор, все за пистолет хватаетесь, — с тоской воскликнул Чиваркин, отвлекаясь от распахнутого мотора, — сказано же, нельзя…

— Почему? — взревел озверевший от недосыпа особист.

— Да потому, что говорила я: возвращаемся на базу, — отрезала женщина. — И под руку теперь не лезь. Ступай к кострам — выспись как следует; надо будет — позовем.

Задохнувшийся Крушицкий не нашел что и ответить. Более того, настолько растерялся, что послушался. Спать особист не мог: когда на берег вернулся не менее злой и мокрый Чиваркин, они вместе с летчиком развернули карту. «Маша» приводнилась на южной стороне хребта примерно в тридцати километрах от замеченного купола. По закону подлости мелькнувшее перед их глазами пятно, бывшее, скорее всего, парашютом Демьянова, находилось на северном склоне возле пика «пятнадцать-шестнадцать». Направиться отсюда к месту предполагаемого приземления штурмана пешком они не могли: в случае такого похода необходимо было форсировать горную реку, обогнуть не менее пятнадцати крупных и мелких озер и, наконец, перемахнуть через сам хребет. Следовательно, без «Марь Ивановны» было не обойтись. Крушицкий даже нижнюю губу прикусил от досады. Чиваркин вычислил озерцо, пригодное для посадки, на расстоянии десяти километров по прямой до того самого склона. Делать нечего — оставалось ждать, и майор не нашел ничего лучшего, как вновь приступить к допросу.

— С Демьяновым давно вместе? — вытащил уже знакомый Васе «особистский» блокнот.

— Я уже говорил: с конца сорок второго, — хмуро ответил Чиваркин.

— Какой он?

— Как понять, какой?

— Ну, скажем… какой у него характер?

— Да нормальный у него характер, товарищ майор… Боевой, задорный. Да все там наши ребята нормальные! Вы же знаете — иных в дивизию не берут.

— Неужели?.. А вот у меня другие сведения, — усмехнулся майор, пролистывая страницы. — К примеру: старший лейтенант вашей же эскадрильи Лисицин Ф.Ф. имел связь с жительницей Фэрнбакса Глорией Нейзер; несколько раз вступал с ней в половые сношения. Идем дальше, — смочив слюной палец и внимательно на Чиваркина посмотрев, иезуит продолжил, — капитан Родченко. Какая эскадрилья? Ага. Опять ваша. Читаем: в пьяном состоянии за пределами базы вломился в квартиру некоего полковника Фриша. Отыскал там спиртные напитки. Выпил еще… Забыл свою куртку. Впоследствии все отрицал, говоря, что ошибся дверью.

Страницы продолжали шелестеть.

— Опять пьянка! — подняв брови, чуть ли не радостно воскликнул Крушицкий. — Техник Печёнкин, прикомандированный в Фэрбанкс из вашего же полка. Самоволка. Случка с женщиной. Драка с патрулем.