Марек Альтер - История Лейлы, сестры Ездры

Два старика, тащивших в направлении Суз подвешенные на палку чаны с битумом, поспешно отступили на обочину.

Поднимая пыль, как стадо козлят, дети окружили Лейлу и внезапно застыли. Тут же смолк и гомон. С веселыми улыбками на лицах они выстроились в два идеально ровных ряда, младшие вцепились в лохмотья старших.

— Да пребудут с тобой могучий Ахура-Мазда и Бог небесный, Лейла! — воскликнули они хором.

— Да благословит вас Предвечный! — отвечала Лейла со всей серьезностью.

Глаза детей, удивленных отсутствием Аксатрии, перебегали с корзины на повозку, видневшуюся на дороге в город. Лейла улыбнулась.

— Сегодня Аксатрия ждет вас в повозке. Она привезла вам медовые лепешки.

Едва она произнесла эти слова, как дети метнулись в сторону, словно стайка воробьев.

Лейла поправила корзину на плече. Оба старика, стоявшие на обочине, поправили свои чаны битума, не забыв отвесить уважительный поклон. Она ответила на их приветствие и ускорила шаг.

— Лейла!

Она услышала оклик и торопливые шаги.

— Согдиам!

— Дай я понесу твою корзину!

Мальчик лет тринадцати-четырнадцати, Согдиам был статен и достаточно силен, чтобы казаться года на два-три старше. Ему не исполнилось и года, когда в один ненастный день сложенная из гнилых кирпичей стена, рухнув, жестоко искалечила его. Кости ног срослись кое-как, оставив ему бесформенные отростки, и только его воля заставила их служить. Теперь, несмотря на нелепое покачивание, он мог бегать и выдерживать долгие переходы, не выказывая своих мучений.

Тонкие и нежные черты лица заставляли забыть о его увечье. В глазах его светился ум. Ездра, едва перебравшись в нижний город, быстро приметил его среди маленьких сирот, бегавших по улицам, и в скором времени обрел в лице Согдиама преданного и умного слугу.

Лейла кивнула на кусок медовой лепешки, которую Согдиам сжимал в руке.

— Сначала доешь.

— Неважно. Я могу делать и то, и другое! — заверил ее Согдиам с воинственным выражением лица.

Лейла передала ему корзину, с наслаждением освободив плечо, в то время как мальчик, напрягая молодые мускулы, пытался вскинуть груз и пристроить ремни на собственном боку.

— Кажется, сегодня Аксатрия перестаралась, набив ее доверху…

— Справлюсь, — упрямо проворчал Согдиам.

Лейла улыбнулась с нежностью. Он двинулся вперед, гордо выпрямив спину, чтобы не показать, как тяжело давит груз ему на затылок. Из домов, стоявших по другую сторону дороги, за ними следили сотни глаз, и Согдиам ни за какие дары мира не желал лишиться удовольствия показать всем, что именно ему принадлежала привилегия помогать Лейле, единственной даме из города Сузы, которая осмеливалась появляться в нижних кварталах.

— Как Аксатрия позволила тебе тащить такую тяжесть, — заметил он суровым тоном, широко шагая. — Ведь она служанка и должна была бы помочь тебе.

— Я сама так захотела, — ответила Лейла.

— Почему? Потому что она не с той ноги встала нынче утром? Что это она кричала нам вслед?

Лейла не смогла сдержать легкой усмешки.

— Это пройдет, — заверила она.

— А что случилось? Вы поссорились?

Согдиам вопросительно взглянул на Лейлу, которая в ответ лишь покачала головой.

— Похоже на то. У нее были слезы на глазах, — настаивал Согдиам.

— Бывают такие дни, когда на сердце тяжело, — проговорила Лейла, стараясь подавить стоявший в горле ком.

— Лучше объясни, как вы узнаете, что мы приехали? Наша повозка никогда не въезжает в нижний город. Вы не можете услышать отсюда скрип колес, и на пустыре я никогда не вижу никого из вас. Но стоит нам подъехать, как вы уже тут как тут, и вопите, как греки.

Согдиам гордо кивнул.

— Это я знаю, а не остальные.

— Ты? А ты откуда знаешь?

— Это легко. Сегодня твой день, — заявил Согдиам как нечто очевидное.

— Да что ты такое говоришь? У меня нет никакого «дня». Я могла бы приехать вчера или завтра.

Согдиам засмеялся.

— Но приехала сегодня! Ты приезжаешь всегда в свой день.

— Дело ведь не только в дне, но и в часе…

— Никакой разницы, — заверил Согдиам. — Ты всегда приходишь в один и тот же час. Что? Ты сама не знаешь этого?

— Как сказать… Наверное, нет, — признала Лейла с удивлением.

— А вот я знаю. Утром просыпаюсь и знаю. А иногда вечером, когда ложусь спать. Тогда я говорю себе: «Завтра придет дама Лейла». И ты приходишь. Ездра тоже знает. Он как я.

Голосом, в котором сквозило куда более глубокое волнение, чем она хотела показать, Лейла спросила: